Posted 14 апреля 2011,, 20:00
Published 14 апреля 2011,, 20:00
Modified 8 марта, 06:36
Updated 8 марта, 06:36
Руины на память
В минувшие выходные столичным градозащитникам удалось приостановить снос Веерного депо в районе Ленинградского вокзала. Тем не менее строители успели снести стену постройки конца XIX века. Причем Москомнаследие не могло помешать сносу здания, поскольку оно официально не имеет статуса памятника. Отстоять уникальное Веерное депо, ближайший аналог которого можно найти только в Санкт-Петербурге, удалось после вмешательства полиции. Однако эффект был временный, и в среду работы по сносу здания возобновились.
Как рассказал корреспонденту «Новых Известий» Рустам Рахматуллин, в настоящее время существует огромный список так называемых «недопамятников», которые делятся на заявленные и выявленные. Заявленные – это те, которые ожидают историко-культурной экспертизы по заявке граждан или организаций. Выявленные – те, которые успешно прошли экспертизу и ожидают решения мэра об отнесении их к памятникам регионального значения. Это около 3 тыс. адресов из общего числа (около 8,5 тысячи). «Мы рассчитывали, что выявленные памятники будут поставлены на региональную охрану спешным образом, – сказал «НИ» г-н Рахматуллин. – Но мэр Собянин взял паузу, согласившись с предложением Москомнаследия разработать некую математическую методику оценки культурного значения памятников. Это предполагает, в сущности, проверку мнения экспертов математическими методами. Мы не имеем официального проекта этой методики, он еще не предъявлен. Но это выглядит заведомо сомнительно – подменять специалистов подсчетом очков. Кроме того, методическое обеспечение историко-культурной экспертизы по закону отнесено на федеральный уровень. То есть проект московской методики либо напрасная работа, либо работа, которая будет представлена на федеральном уровне. В обоих случаях сроки перехода выявленных памятников в региональные могут невероятно затянуться. А их подпирают заявленные – около тысячи трехсот».
«Недопамятники» – огромная проблема, которая как раз и аукнулась на Веерном депо, поскольку по нему существовала только заявка, если верить реестру Москомнаследия, – продолжает Рустам Рахматуллин. – И полномочий у органов охраны по заявленным памятникам недостаточно. Без помощи прокуратуры, как мы видим, они не справляются».
Отметим, для того, чтобы производить какие-либо работы по сносу здания (даже если оно и не входит в реестр памятников архитектуры), объект должен быть вынесен и рассмотрен специальной комиссией при правительстве Москвы. То же Веерное депо не выносилось на рассмотрение и, соответственно, разрешения на его снос никто не выдавал, что и подтвердило Москомнаследие.
Вообще эта ситуация в очередной раз демонстрирует либеральность законов в области охраны культурного наследия. В частности, 294-й федеральный закон «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» фактически запрещает проводить внеплановые проверки. Поэтому, если поступит тревожный сигнал, что архитектурный памятник находится под угрозой, инспекторы Москомнаследия не имеют полномочий реагировать незамедлительно, поскольку свой визит они должны согласовать с прокуратурой. Однако есть большая вероятность, что за время получения согласования объект культурного наследия может быть полностью уничтожен. «Надо понимать, что такие проверки не носят финансово-экономический характер, – отметил наш эксперт Рахматуллин. – Это не проверки собственно предпринимательской деятельности, о которой говорит 294-й федеральный закон. Поэтому, конечно, необходимо соотнести 294-й закон с 73-м законом «Об объектах культурного наследия». 73-й должен прямо прописать возможность внеплановых проверок хозяйствующих субъектов».
Еще одна проблема в столице связана с тем, что в ближайшее время правительство Москвы должно решить вопрос о размораживании более ста проектов, реализация которых была приостановлена в связи с кризисом. Один из таких объектов – культурный центр «Дом Тарковских». И если ситуация будет пущена на самотек, есть опасность, что дом Тарковских может оказаться в конце этого списка.
Печальная история дома Андрея Тарковского по адресу 1-й Щипковский переулок, д. 26, стр. 1, длится уже более 20 лет. «Я помню, как мы приходили с Олегом Ивановичем Янковским в райком партии Москворецкого района, – вспоминает сестра режиссера Марина Тарковская. – И уже тогда говорили, что этот дом будут обязательно делать музеем. Потом мы туда приезжали с Роланом Быковым. Крупнейшие фигуры нашего искусства были заинтересованы в создании этого музея». Напомним, что 2012 год – юбилейный, со дня рождения Андрея Тарковского исполнится 80 лет, а в 2011 году предстоит печальная дата – в декабре исполняется 25 лет, как Тарковский ушел из жизни. Однако в Москве до сих пор нет никаких мемориальных мест, связанных с именем выдающегося режиссера. Дом в Щипковском переулке – один из главных адресов Тарковского в Москве, куда он приехал двухлетним ребенком и откуда выехал в 1962 году, будучи автором картины «Иваново детство».
Поначалу созданием дома-музея занимался Союз кинематографистов. Потом началась перестройка, деньги у союза закончились. Одно время предполагалось, что там также будет размещаться мастерская Юрия Норштейна, где он сможет продолжить работу над картиной «Шинель». Мультипликатор тогда отдал свою довольно крупную премию на восстановление этого дома. Но впоследствии дом был отдан инвестору, который вместо восстановления его, по сути, снес. Сначала сняли крышу, затем увезли «для сохранности» бревна. И сейчас на месте этого объекта культурного наследия фактически яма, обнесенная забором.
«Дом был старинный, купеческий, – рассказывает Марина Арсеньевна. – Типичная московская застройка XIX века: красивые наличники, низ – каменный, верх – деревянный, причем верхняя часть дома была из лиственницы, то есть абсолютно не гниющие бревна, которые могли бы еще стоять и стоять. Но так получилось, что последний инвестор окончательно разобрал дом. Однажды мы пошли туда с подругой Андрея Тарковского, замечательной кинодокументалисткой Донателлой Бальиво, которая взяла с собой камеру, чтобы снимать этот дом. Когда мы подошли, то увидели впереди пустоту. Это была такая травма, когда я не увидела нашего дома: мы идем, дома нет, и только экскаватор загребает какие-то чугунные балки…»
Спустя некоторое время депутат Мосгордумы Евгений Бунимович встретился с тогдашним мэром Москвы Юрием Лужковым и решил вопрос о том, что на этом месте все же будет музей. Это решение было принято при участии большого числа представителей творческой интеллигенции. Письмо было подписано Инной Чуриковой, Аллой Демидовой, Глебом Панфиловым, Эльдаром Рязановым, Сергеем Соловьевым, Павлом Лунгиным и теми, кого сегодня уже нет – Беллой Ахмадулиной, Андреем Вознесенским, Екатериной Максимовой.
В 2008 году наступил новый этап реализации проекта. До этого все проекты были инвестиционные. Это значило, что некая коммерческая структура осваивает данный участок и создает мемориальную комнатку, где жил Андрей Тарковский. А в 2008 году властными структурами столицы было выпущено постановление «О воссоздании и дальнейшем использовании объекта культурного наследия по адресу: 1-й Щипковский пер., д. 26, стр. 1», в соответствии с которым Дом Тарковских планировалось восстановить к концу 2011 года.
В связи с экономическим кризисом работы были остановлены на два года. И было принято решение о том, что всё возобновится в 2012 году. Но на сегодняшний день всех людей, заинтересованных в создании музея, волнует, что это решение принималось прошлой мэрией. И важно, чтобы новая московская власть подтвердила, что это будет осуществлено. Комитет по культурному наследию города Москвы, которому было поручено заниматься этим вопросом, уже предложил новому мэру столицы Сергею Собянину «работы по данному объекту включить в программу мероприятий, подлежащих финансированию в 2012 году», а завершить их в 2014 году.
Безусловно, это уже не будет тот самый дом. Удастся ли восстановить фасад старого здания и объединить его с современной частью музея – это вопрос архитектурного решения. Пока речь идет только о том, чтобы работа над этим проектом возобновилась.