Мэтт Деймон

Даже нашу беседу Мэтт начинает с небольшого вступления:

– Я должен определить границы сразу – ничего личного. Я не хочу потом жалеть о сказанном. Независимо от того, что я тебе скажу, я потом все равно пожалею. Личное есть личное. Если бы у тебя в руках не было диктофона, я бы мог часами говорить обо всем, что мне дорого и интересно, но я не хочу, чтобы это появилось на страницах журнала, потому что потом услышу от кого-то: «А помнишь ты вот такое сказал?» Я же говорил о чем-то, что было для меня важно только в тот момент, а оно стало достоянием публики и времени, и от этого уже не избавиться никакими путями.

Я понимаю его и даже пытаюсь объяснить, что рассказывать о нем буду не на английском. Мэтт со стеснительной улыбкой только качает головой: «Все равно ведь выведаешь что-нибудь эдакое, знаю я вашего брата...» Актер сидит, чуть подавшись вперед и опершись подбородком на сцепленные ладони, весь внимание и доброжелательность. И я начинаю издалека:

– Последние два года были исключительно удачными для тебя – столько интересных работ...

– И все, благодаря Борну. (Откидывается на спинку стула, закинув ногу на ногу.) После «Превосходства Борна» и «Одиннадцати друзей Оушена», которые имели сногсшибательный успех в прокате, я мог позволить себе отвлечься на интересные проекты, которые, я знал, не принесут много денег. Закончив «Сириану» и «Братьев Гримм», я снялся в «Отступниках» у Мартина Скорсезе, а потом у Роберта Де Ниро в «Ложном искушении». Эти картины не входят в разряд кассовых хитов, но ни один актер не откажется сниматься у Скорсезе, так как это шанс поработать с большим художником. Я срезал свои гонорары, потому что в тот момент нуждался не в деньгах, а в творчестве. Кстати, эти картины собрали в прокате больше, чем ожидалось. Это лестно. Значит, все-таки не только попкорна и зрелищ требует наша публика, есть и думающие люди. А какой из этих фильмов был наиболее популярен в России? (Смотрит на меня, хитро щурясь, словно знает ответ.)

– «Отступники» Скорсезе...

– Я так и знал! (Торжествующе хлопает ладонью по столу.) Русские ценят хорошее кино. В свое время мы снимали в Москве «Превосходства Борна». Русские – потрясающий народ! Столько талантливых людей! Я работал с русскими актерами и на «Ложном искушении»: Олег Штефанко, Марк Иванир. Кстати, Марк мне помогал с русским произношением...

– У тебя совсем неплохо получалось, я даже смогла понять без субтитров, что ты говорил...

– Честно? Здорово! Я ведь даже не понимал, что произношу, так, в общих чертах. У меня не было задачи выучить язык, я запоминал фразу фонетически. Русский язык невероятно трудный для произношения. Я долго мучался, пытаясь выучить ваши «ы» и «ж».

– Помимо того, что ты сам говорил по-русски, ты и многие трюки в фильме исполнял сам...

– Я стараюсь делать все сам... А, черт! Терпеть не могу, когда кто-то говорит: «Я сам выполняю все трюки, без каскадеров и дублеров!» Я скажу: вранье! Все сложные трюки в таком фильме, как «Борн», сделать невозможно. Есть моменты, когда только специально тренированные люди в состоянии справиться с задачей. Однако в моем случае получилось вот что. Когда мы начали снимать первый фильм о Борне, режиссер Даг Лиман сказал, что нам нужно убедить зрителей, что Борн – машина для убийства, человек с невероятной реакцией, умеющий находить выход из самых сложных положений. Единственная возможность заставить их поверить – я должен участвовать во всех мыслимых трюках (в немыслимых меня все-таки заменяли каскадеры). Мы решили, что Даг будет следовать за мной с камерой, что однозначно покажет в момент прыжка, падения или гонки на машине: это действительно я прыгаю, падаю и т.д., это не смонтированные каскадерский трюк, и следом мой крупный план. Таким образом, зрители стали верить, что и с моей внешностью можно быть крутым. Сработало это и на втором фильме. Так что на третьей части вопрос уже не стоял. Руководитель каскадеров Дэн Брэдли просто занимался со мной, как с одним из членов своей команды. Если надо было принимать участие в драке, я попросту жертвовал своим выходным днем и проводил его в спортзале, разучивая движения в паре с «противником», повторяя удары сотни раз и точно по секундомеру. Киношная драка – это, по сути, четко организованный танец со своей хореографией, насыщенный эмоциями и даже страстью. Такие «танцевальные номера» воспринимаются публикой с большим энтузиазмом. (Смеется, потирая руки.) Хотя с возрастом все труднее оставаться в форме. Если, конечно, ты не профессиональный каскадер. Я заметил, что стал несколько жестковат – больше времени уходит на разогрев.

– Разве ты не ходишь в спортзал, чтобы поддерживать себя в форме?

– Хожу, конечно, но с рождением дочери Изабеллы я заметил, что стал пропускать свои ежедневные тренировки. Я заметил, что к концу съемок «Ультиматума…» стал повыше застегивать куртку, теряю вид поджарого и вечно бегущего Борна. Дочка, как магнит, тянет меня домой. Мне хочется побыстрее закончить все дела и пойти домой, чтобы взять ее на руки, играть с ней, разговаривать, слушать рассказы ее старшей сестры (приемная дочь Мэтта – Аллесандра. – Авт.) о том, что они делали весь день...

Мэтт готов и дальше говорить на эту тему, но я его останавливаю, помня о данном перед интервью обещании не лезть в личную жизнь.

– Стало быть, тренировки побоку… А как же погони, прыжки с крыши, если ты не в форме?

– Кое-что делали и каскадеры, конечно. Нельзя же оставить парней без зарплаты. (Смеется и качает головой, явно одобряя мое желание оставаться в рамках темы.) Я уже говорил, что все трюки актеру выполнить невозможно, да и не нужно. Каскадеры для того и существуют, чтобы помогать в ситуациях, сопряженных с риском. Кроме того, есть определенные условия в контракте, запрещающие актеру излишне рисковать, там свои тонкости. В общем, каждому свое: актеру – творческое, а каскадеру – физическое напряжение.

– Ты ведь раньше много курил. Это не могло не сказаться на твоей физической форме, верно?

– Курил много – по две пачки в день. Но пришел момент, когда я понял, что надо остановиться. Не ради себя, а ради тех, кто рядом со мной. Я обратился за помощью к Кэрри Гейнер, который лечит гипнозом от этой привычки. Впрочем, не знаю, что там называется гипнозом, потому что он меня не усыплял. Каждая встреча продолжалась час. Мы говорили о курении, что называется, на трезвую голову – о больных раком, которые вынуждены бросить курить, чтобы продлить себе жизнь, и поражаются тому, как это легко. Может, он и гипнотизировал меня в процессе, не знаю (смеется.), но после тех занятий у меня ни разу не возникло желания взять в руки сигарету, даже в компании курящих друзей. Я очень рад, что бросил, так как иначе на съемках «Борна» мне пришлось бы совсем худо. Ты же видела, как много он бегает...

Мэтт начинает развивать тему курения в Европе и России в частности. Я его не прерываю, так как чувствую, что ему важно это озвучить. Ему почему-то оказывается важным все, что касается благополучия людей, где бы они ни жили. Слушать Деймона легко и приятно – чувствуется тренированный ум человека, учившегося в Гарварде . Даже про нелюбимого американцами (а в Голливуде особенно) президента Буша он умудряется сказать доброе слово, хотя Мэтт – в числе сторонников его противника Ала Гора. Актер может говорить о политике много и интересно. Он вообще не против поговорить на любые темы. Мэтт также не против, если Бэррэк Обама – чернокожий сенатор от штата Иллинойс – станет президентом США.

– Если он будет лицом Америки, то это смягчит огромное количество проблем во всем мире.

ПЛАНЫ МЭТТА ДЕЙМОНА

Он хочет попробовать себя в режиссуре, снова заняться написанием сценариев: «Я давно не писал, слишком был занят, но это непременно вернется...». В его планы входит работа над совместными проектами со своим ближайшим другом Беном Аффлеком, а может быть, и с Джорджем Клуни, карьере которого он немножко завидует: «Джордж снимает фильмы, пишет сценарии, играет в них, и все это на его условиях!» Помимо работы, он собирается обустроить дом в Майями: «Мы еще не знаем, каково это – жить в доме? Какой будет наша повседневная жизнь? Мы все еще в дороге... Ближе к осени, наверное, осядем». На этой фразе Мэтт прикрывает глаза. Может быть, мечтательно, а может быть, устало. Я желаю, чтобы все его планы воплотились в жизнь. А он пожелал мне получить удовольствие от приключений неуловимого Борна на киноэкране. Н.Х.