Икра окончена

В маленьком селе Зеленга Астраханской области все давно научились издалека узнавать дребезжание мотора хлипкой лодки местных милиционеров, охотящихся на браконьерские снасти. «Периодически лодку перекрашиваем, но все равно узнают, что мы едем, и прячутся или выбрасывают весь улов, – признается оперативник Олег, закидывая огромный багор в воду, который цепляет веревку, всю обвешенную десятисантиметровыми крючками. – Вот на это и напарывается осетр или белуга. Рыба, завидев крючки, не обходит их, а идет на таран. Сейчас проедем несколько метров по речке и найдем несколько десятков снастей. Изготовить одну снасть стоит примерно 700 рублей. Для сельчан получается слишком убыточно, когда их каждый день выдергиваешь, то есть тралишь. На днях с берега тетка кричала, чтобы мы оставили снасти на месте и не лишали ее хлеба. Как будто не понимает, что это уголовно наказуемо».

В Зеленге, как впрочем, и других селах, куда идет нереститься рыба, уж точно знают, что за браконьерство им грозит лишение свободы – многие успели испытать это на себе по нескольку раз. Но от нелегального промысла так и не отказались. «Испокон века в астраханских селах занимались браконьерством, на это и жили, это ведь в крови, – признается сельчанин Алексей. – Но сейчас вряд ли можно прокормиться, если просто забрасывать снасти. Хотя я могу поставить снасть за полминуты. Обычно это делают ночью. На большой шест цепляют крючки с веревкой и поплавками, а потом забрасывают снасть в воду. Место запоминают, выбирая ориентир – какое-нибудь дерево на берегу. Однако все места поделены между собой, и, если забрать улов другого рыбака, можно поплатиться жизнью. Все крупные браконьеры ездят с оружием. Правда, осетра и белуги стало слишком мало, редкая удача, если рыба попадется на крючок, да еще с «черным золотом» внутри, то есть с икрой».

Надеясь на случай, местные усеяли все дно реки снастями. Ведь с одной самки осетра можно выжать около 20 кг икры. На черном рынке за килограмм черной икры предлагают 20 тыс. рублей. Но редко кто из сельчан не осмеливается самостоятельно везти икру в столицу, деликатес сбывают перекупщикам, которые переправляют его в Москву. «В селе всех сбытчиков знают в лицо, – поясняет Алексей. – Они связаны либо с предпринимателями, которые коптят осетрину, а потом реализуют ее на базаре, либо с более крупными продавцами, которые переправляют тушки и икру в столицу. Но рыбы мало, и выживают только те браконьеры, которые купили себе огромные лодки (здесь их называют – байды) и стали выходить в море, где еще можно хоть что-то выловить». Мощная байда стоит примерно около миллиона рублей. В каждой такой лодке стоят специальные навигаторы, которые позволяют без всяких ориентиров находить место, куда забросили сетку или снасть.

Весь икорный бизнес поделен между тремя регионами – Калмыкией, Астраханской областью и Дагестаном, куда идет на нерест осетр. «Основная часть браконьеров базируется, конечно, в море, на границе с Дагестаном, – рассказал «НИ» сотрудник пресс-службы департамента по экономической безопасности МВД России Юрий Синюкин. – Из-за нехватки рыбы дагестанцы стали захватывать улов у астраханских и калмыцких браконьеров. В море идет настоящая война за улов. Владельцы байд нанимают браконьеров, которым ставят план по вылову. Если день не очень удачный, они отнимают улов у других браконьеров. В море идет настоящая война. Все участники не выходят на промысел без оружия. Астраханскую область используют как перевалочный пункт в Калмыкию. В Калмыкии же находится большая часть подпольных заводиков, где перерабатывают сырье, а после переправляют ее в Москву и заграницу».

По подсчетам ДЭБ МВД России, в столичных магазинах сбывалось три тонны черной икры. Деликатес был не лучшего качества, большая часть икры была заражена гельминтами. Документально икра оформлялась как конфискованная продукция, которую до августа этого года можно было реализовывать. Теперь же по новым правилам оперативники при изъятии должны уничтожать ее сразу на месте. Чиновники считают, что так у браконьеров будет меньше способов обойти закон и они не смогут сбывать икру по поддельным документам как конфискат. Правда, точного механизма, как уничтожать икру пока еще не успели разработать. Оперативники пожимают плечами, задумываясь, что будут делать с осетриной, если вдруг попадется браконьер. «Сжигать рыбу и икру – не лучший способ. Это загрязняет окружающую среду, – рассказал «НИ» прокурор природоохранной прокуратуры Астраханской области Валерий Кузьменко. – Живую, конечно, выпускаем в море. Но с остальной – несколько проблематично. Нужно придумать какое-то средство, которым можно было уничтожить на месте рыбу, чтобы позже захоронить ее в скотомогильники. А пока пользуемся сподручными средствами – например, обливаем бензином, чтобы потом ее невозможно было употребить».

Браконьеры признаются, что новые правила их мало волнуют, и, если пришло время отказаться от промысла, то только из-за того, что рыбы стало мало. «Найдутся другие способы, как реализовать нелегальную икру в магазинах, – уверен Алексей. – Лишь бы уловы были, как в добрые времена». Однако эксперты утверждают, что в рыбной отрасли время вряд ли возможно обратить вспять. «К астраханским берегам на нерест, если и прорывается рыба через кордоны браконьерских снастей в море, то доходит с недозревшей икрой, на вид белой, как манная крупа, – рассказал «НИ» начальник рыбоохраны Володарского района Астраханской области Михаил Овчинников. – А чтобы рыба достигла половозрелого возраста, ей требуется восемь лет. Поголовье осетровых с каждым годом сокращается. На рыборазводных заводах, которым разрешено вылавливать рыбу в соответствии с квотами для пополнения маточного стада, работают бывшие браконьеры с несколькими судимостями. Зачастую они превышают квоты. Если дело пойдет так дальше, то через года два осетровых совсем не останется».