«Это моя жизнь»

Напомним, сведения о состоянии Надежды Толоконниковой прекратили поступать после 26 сентября, когда к объявившей голодовку заключенной последний раз пустили адвоката Дмитрия Динзе. После этого протестующая против тюремных порядков Толоконникова была переведена из штрафного изолятора мордовской ИК-14 в лечебно-профилактическое учреждение (ЛПУ-21), администрация которого отказывалась пускать к осужденной защитников, супруга и даже следователя, ссылаясь на ее тяжелое состояние.

В открытом послании, опубликованном в субботу, Надежда Толоконникова сообщила, что 11 октября к ней допустили адвоката впервые за две с лишним недели. Заключенная опровергла сведения о том, что ее изоляция в лечебно-профилактическом учреждении была связана с болезнью: «Медицинского запрета на контакты с людьми, на который ссылается ФСИН, у меня не было, потому что все это время я контактировала с сотрудниками учреждения». По словам Толоконниковой, причины ее «блокады» в ЛПУ, куда ее перевели из ИК-14 после нескольких дней голодовки, «никак не медицинского характера, но политического».

В письме Толоконниковой опровергается также информация из доклада членов президентского Совета по правам человека, посетивших ИК-14 в конце сентября. Тогда, напомним, правозащитники описали ситуацию в учреждении по-разному. Трое из четверых членов выездной комиссии предположили, что голодовка Толоконниковой была «инициирована извне», хотя и признали, что права заключенных в ИК-14 нарушаются. Четвертый член комиссии, профессор Научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики» Илья Шаблинский, выводов о причинах голодовки не сделал, зато подробно описал перегибы администрации по результатам разговоров с осужденными женщинами.

«Я рада, что элементарная честность не дала даже тем, кто приехал туда с целью загладить преступления ФСИН, опровергнуть очевидное: грубые нарушения трудового законодательства и уголовно-исполнительного закона в ИК-14», – пишет Толоконникова. При этом один из ревизоров СПЧ, по словам осужденной, при проверке полагался только на показания тюремной администрации: «Кто-то, даже не представившись (позже я поняла, что это был гражданин Евгений Мысловский, бывший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры РСФСР), старался как можно скорее ретироваться, не желая принимать во внимание мои доводы и жалобы». Вывод же о том, что к голодовке ее подтолкнули адвокаты и муж Петр Верзилов, Толоконникова назвала оскорбительным: «Каким неуважением и пренебрежением ко мне надо обладать, чтобы сделать подобное заявление! Это мой срок, моя борьба, мои права, мое здоровье и моя жизнь». Осужденная также призвала правозащитников посетить с проверками и другие мордовские колонии.

Соратница Толоконниковой Мария Алехина, отбывающая срок в нижегородской ИК-2, также в субботу выступила с открытым посланием. В письме осужденная заявила, что описанная Толоконниковой ситуация – «не точечный перегиб», а система.

Ситуацию вокруг Pussy Riot прокомментировал в субботу профессор Московской духовной академии Андрей Кураев: «За последние 100 лет не было случая, чтобы то, что объявлялось официальной позицией церкви, не было стыдно вспоминать уже через 20 лет», – заявил протодиакон в эфире «Эха Москвы». Г-н Кураев не исключает, что то же произойдет и с официальной позицией церкви по поводу Pussy Riot: «По крайней мере, каким-то людям церкви, многим, это будет так. А многим уже и сейчас так».

Ранее ряд священнослужителей выступали против преследования участниц панк-молебна. Среди них – убитый в августе псковский священник Павел Адельгейм, епископ Барнаульский и Алтайский Сергий (Иванников), настоятель храма Святой Живоначальной Троицы в Хохлах Алексей Уминский, а также лишенный священного сана актер Иван Охлобыстин. После приговора участницам Pussy Riot о сложении сана заявил диакон из Тамбова Сергей Баранов, который вскоре эмигрировал в Чехию.