Никаких оправданий

В этом году исполняется 20 лет с начала деятельности в Российской Федерации института суда присяжных. Этот суд в ближайшее время может практически исчезнуть. Находящийся на рассмотрении Госдумы законопроект предлагает оставить в компетенции суда присяжных лишь уголовные дела по статьям, допускающим пожизненный срок заключения. Мера предложена как способ разгрузить суды субъектов Федерации, передав дела по всем преступлениям, кроме особо тяжких, в районные суды.

«Касающийся суда присяжных документ в окончательном виде пока не готов. Лично я полагаю, что полномочия такого суда стоило бы расширить, как это делается во всем мире. Если бы, например, из его компетенции не убрали статью «Взятка», гораздо большее число коррупционеров не смогли бы уйти от ответа», – рассказал «НИ» член комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Рафаэль Марданшин. Председатель этого комитета Павел Крашенинников был для комментариев недоступен.

Этим законопроектом фактически пытаются уничтожить суды присяжных, говорит «НИ» зампред Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова: «И так сейчас по всей стране присяжными рассматривается меньше тысячи уголовных дел в год. В США, например, право на суд присяжных есть у любого, кому грозит более полугода лишения свободы. У нас же это право хотят предоставить лишь тем, кому грозит пожизненное. У следствия появится дополнительная возможность лишить подсудимого права на суд присяжных. Ведь существует отработанная методика формулировать обвинительное заключение так, чтобы оно не «тянуло» на самые тяжелые статьи».

Неприязнь к суду присяжных связана с тем, что там сложнее добиться желаемого приговора, поясняет «НИ» федеральный судья в отставке Сергей Пашин: «У присяжных значительно более жесткие требования к доказательствам, чем у профессиональных судей. Присяжные гораздо чаще оправдывают подсудимых, не пропуская, в отличие от судей, огрехи в работе следователей и прокуроров. В результате в последние годы из компетенции суда присяжных вывели большую часть составов преступления. Из серьезных массовых статей в ведении суда присяжных остались только убийства и изнасилования».

Экс-судья Пашин обращает внимание на то, что в конце прошлого года наблюдалось резкое увеличение процессов с участием присяжных, в которых рассматривались дела взяткополучателей: «Обвиняемые форсировали ознакомление с делами, чтобы судебные заседания успели начаться до вступления в силу поправок в УПК». Владимир Жеребенков, адвокат тульского экс-губернатора Вячеслава Дудки, осужденного в июле этого года на девять с половиной лет за получение взятки, рассказал «НИ», что его подопечного намеренно лишили права на суд присяжных, хотя все следственные действия по делу были завершены за полгода до 1 января 2013 года: «Прокуратура намеренно затягивала передачу дела в суд, сделав это лишь 24 декабря. На 15 января был назначен отбор присяжных. Когда в этот день я пришел в суд, мне объявили, что дело будет рассматриваться профессиональным судьей. На процессе показания главного свидетеля обвинения противоречили двум десяткам других свидетельств. Уверен, суд присяжных принял бы это во внимание, а кадровый судья все доводы защиты пропустил мимо ушей».

При этом профессиональные судьи к некоторым чиновникам-коррупционерам относятся снисходительно. В июне этого года экс-депутат Мособлдумы Василий Дупак за мошенничество при оформлении земельных участков на сумму более 15 млрд. рублей был приговорен к пяти годам условно. Два года назад бывший зампрефекта Северо-Восточного административного округа Москвы Иосиф Рейханов получил пять лет условно за хищение 376 млн. рублей из столичного бюджета. В сентябре 2012 года экс-начальник управления дорожного хозяйства и благоустройства Северного округа Москвы Жафяр Алимов за причиненный государству ущерб на сумму 63 млн. рублей получил пять лет условно. В апреле 2009 года несколько чиновников из администрации Владивостока за хищение из городского бюджета более 150 млн. рублей были осуждены на сроки от четырех до шести лет, также условно.

А вот сельский учитель из Тульской области и директор местного дома культуры Илья Фарбер, обвиненный в получении взятки размером в 432 тыс. рублей, недавно был приговорен профессиональным судьей к 7 годам и 1 месяцу лишения свободы в колонии строгого режима. Дело Фарбера рассматривалось повторно. Ранее Верховный суд из-за грубых процессуальных нарушений отменил приговор суда присяжных, также восемью голосами против четырех, признавших Фарбера виновным. Как утверждала присутствовавшая на процессе журналистка Ольга Романова, «в день оглашения вердикта судья Андреев, сказав напутственное слово присяжным и повторив показания свидетелей обвинения, посоветовал им не обращать внимания на показания подсудимого Ильи Фарбера». На обоих процессах в качестве доказательства «крупного размера взятки» фигурировала диктофонная запись, на которой, по версии обвинения, отчетливо слышались «30 хрустов купюр по пять тысяч». Примечательно, что в случае второго обвинительного приговора судья дал Фарберу на 11 месяцев меньше срок и на 100 тысяч рублей меньше оштрафовал, чем в случае первого процесса, где наказание определялось в соответствии с решением присяжных, не нашедших оснований для снисхождения.

«Подобная практика существует давно и повсеместно, – рассказала «НИ» адвокат Анна Ставицкая. – Если присяжные признают человека виновным, судья выносит приговор «по максимуму», значительно суровее, чем в аналогичных условиях, но без присяжных. Это делается, чтобы напугать людей, «отвадить» их от суда присяжных. Об этом знают и адвокаты, предлагающие клиентам в случаях очевидной вины выбирать профессиональных судей, как, например, это сделал недавно массовый убийца из Белгорода (имеется в виду Сергей Помазун. – «НИ»). Суды, как и органы следствия, пугаются оправдательных приговоров и вынуждают обвиняемых двигаться в рамках проверенного «судебного конвейера».

«Я вел 10 процессов с присяжными, которые закончились шестью оправдательными приговорами, – возражает Владимир Жеребенков. – При том, что из нескольких сотен моих судов с участием профессиональных судей оправданием закончился лишь один. В 2008 году я защищал оперуполномоченного ГУВД Сергея Куксу, обвиняемого вместе еще с пятью фигурантами в вымогательстве 300 тысяч долларов у банка. На первом же заседании прокурор потребовал от нас отказаться от суда присяжных, угрожая ходатайством об аресте Сергея в зале суда. Мы не пошли на это, и в итоге присяжные практически единогласно оправдали всех обвиняемых. Все сомнения должны решаться в пользу подсудимых, и присяжные это хорошо понимают».

Восторг по поводу судов присяжных высказывают не все адвокаты. «Присяжные – не юристы, и им непросто отличить пособничество от посредничества и другие подобные тонкости. По этой причине в деле об избиении Константина Фетисова ушел от ответственности Максим Кривенцов, доставивший на место преступления больного шизофренией с бейсбольной битой. В деле налицо был состав преступления по статье «Подстрекательство», но присяжным не был понятен этот состав, поэтому для них этот человек был невиновен», – говорит «НИ» адвокат химкинского эколога Константина Фетисова Сталина Гуревич.

Помимо ухудшения статистики работы правоохранительных органов оправдательные вердикты присяжных оборачиваются для государства дополнительными тратами. На прошлой неделе Мосгорсуд удовлетворил иск о реабилитации преподавателя Центральной музыкальной школы при Московской консерватории Анатолия Рябова, которого присяжные ранее оправдали по делу о педофилии. Суд постановил взыскать с государства 2 млн. 288 тыс. рублей компенсации морального вреда, а также компенсировать Рябову расходы на юридическую помощь.

Адвокат Анатолия Рябова Михаил Тер-Саркисов, решением судьи устраненный из процесса, рассказал «НИ», что присяжные часто подвергаются серьезному давлению со стороны гособвинения и даже судьи: «Меня отстранили от дела только потому, что судье не нравилось, что я часто заявляю ходатайства. Все время ощущалось давление со стороны прокурора. Судьи в таких процессах не могут подняться до уровня арбитра, перенося свои привычки из судов общей юрисдикции. Суд присяжных сейчас – единственное место, где правосудие может вершиться на основе состязательности сторон. Ведь присяжные ориентируются только на фактические обстоятельства дела».

Между тем значительная часть приговоров присяжных отменяется вышестоящими инстанциями. Согласно статистике Верховного суда РФ, в 2011 году из числа решений, принятых судами присяжных, были отменены 7% обвинительных приговоров и 18% оправдательных. В прошлом году цифры составили 8% и 12% соответственно. Как вспоминает Анна Ставицкая, лишь оправдательный приговор третьей коллегии присяжных по делу одного из ее подзащитных бизнесмена Игоря Поддубного, обвиненного в мошенничестве и контрабанде, был оставлен без изменений Верховным судом. Сергей Пашин вспоминает случай, когда приговор присяжных был отменен, а коллегия распущена только потому, что одна из присяжных во время речи адвоката кивала головой, по мнению прокурора, таким образом выражая публично свою позицию.

По данным «Левада-Центра», с 2004 года доля граждан, считающих суд присяжных более справедливым по сравнению с обычным судом, уменьшилась с 34% до 23%. При этом с 29% до 32% увеличилась доля полагающих, что суд присяжных менее грамотен, неопытен и поддается давлению со стороны. Давление на присяжных действительно случается. По словам Сергея Пашина, помимо официально узаконенного «оперативного сопровождения процесса» «спецслужбы часто собирают информацию о присяжных, шантажируя затем их и подталкивая к вынесению обвинительного приговора».

По рассказам Анны Ставицкой, она дважды сталкивалась с внедрением в коллегию присяжных агентов спецслужб. В «шпионском» деле Игоря Сутягина, которое рассматривалось Мосгорсудом в 2004 году, среди присяжных оказался офицер Службы внешней разведки Григорий Якимишен. А в деле красноярского физика Валентина Данилова, обвиняемого в разглашении государственной тайны, пятеро человек из отбиравшихся в состав коллегии по «случайному» совпадению имели доступ к гостайне.

Гораздо реже бывают случаи подкупа присяжных для вынесения оправдательного приговора. Единственный случай, дошедший до суда, – дело 56-летней Татьяны Царегородцевой, осужденной недавно на 5 лет лишения свободы в связи с получением взятки за оправдательный вердикт по делу о взрыве на рынке в Астрахани в 2001 году. По данным областного следственного управления Следственного комитета России, Царегородцева получила от родственников подсудимого видеотехнику и 12 тыс. рублей.

И все же, как считает Владимир Жеребенков, рассмотрение дела присяжными – единственный честный способ добиться правосудия в России: «Это нормальные люди, понимающие степень ответственности и способные не поддаваться давлению. В деле кингисеппской преступной группировки коллегия присяжных собиралась около двух лет. На моих глазах они становились мудрее и дружнее. Дарили друг другу подарки на дни рождения. Даже были случаи, когда влюблялись друг в друга».

В Германии присяжные приравниваются к судьям

В США присяжные рассматривают 90% уголовных дел