Смерть на таможне

Станция реинтродукции редких видов птиц при Хинганском государственном заповеднике существует около 20 лет. Здесь выращивают, воспитывают, а затем отпускают в дикую природу японских и даурских журавлей, а также других реликтовых птиц. Их полудомашние популяции гораздо неприхотливее диких сородичей. Чаще всего они селятся вблизи человеческого жилья. И ни разу еще не было случая, чтобы человек их обидел.

Но в этом году на станции случилось крупное ЧП. Орнитологи ждали партию журавлиных яиц из Франции, но зародыши птиц погибли на полпути в московском аэропорту. Таможенники не пропустили живой груз, требуя от встречавших его работников Хинганского заповедника множество самых разных бумаг, которые, как потом выяснилось, были совсем не нужны. Понятно, что на таможне условия не инкубаторские, и дикая природа недосчиталась с десяток красивейших птиц.

Не будет преувеличением назвать случившееся скандалом международного значения. Ведь с 1994 года работу по выпуску журавлей в природу поддержали Международный журавлиный фонд и Ассоциация американских зоопарков. Питомники и зоопарки США, Франции и Южной Кореи передали станции более 140 журавлиных яиц, и до сих пор задержек с их доставкой ни разу не случалось.

Когда бесценный груз оказывается на станции, у сотрудников наступают горячие дни. Для инкубации требуются особые условия, определенная температура, обязательная дезинфекция, да и обращаться с яйцами следует, как с хрустальной посудой. Рядом с инкубатором устанавливается круглосуточное дежурство: нельзя пропустить момент, когда птенец проклюнется.

«Новорожденный журавленок – он как ребенок, – рассказывает сотрудник станции Надежда Кузнецова. – Такой же беспомощный, требует столько же внимания. Получается, что и мы для них как родители. Помогаем им окрепнуть, кормим. Если потребуется медицинская помощь, срочно вызываем врача».

Каждому журавлю при появлении на свет дается имя: японских журавлей называют по рекам Амурской области, даурских – именами героев древнегреческих мифов. Все лето сотрудники станции проводят с птицами на летнем стационаре, озере Клешинском. На его берегах журавлята учатся добывать корм, защищать себя или обращаться в бегство, если противник слишком силен. А главное – учатся летать. Осенью птицы, рожденные в инкубаторе, готовы к перелету. Но, стараясь свести риск к минимуму, орнитологи не выпускают их со станции. Только на следующий год им будет предоставлена полная свобода.

Благодаря отработанной методике по выпуску птиц, кольцам с номерами и сотрудничеству с зарубежными коллегами известно, что выведенные на станции даурские журавли зимуют в Японии, а японские, как ни странно, в Китае и на Корейском полуострове.

«Мы, впрочем, не ограничиваемся только журавлями, – говорит заведующая станцией Римма Андронова. – Сейчас работаем в проекте по восстановлению популяции дальневосточного аиста, в котором участвует Корейский институт изучения и реабилитации птиц». За время существования этой уникальной станции ее сотрудники вырастили и выпустили около сотни журавлей и более пятидесяти других птиц. Подобными результатами не может похвастаться ни одна подобная научная организация в мире. Увы, таможенникам это не удалось разъяснить. Для них что птица, что яйцо – всего лишь приложение к бумажке.