Сергей Алексеев, член-корреспондент РАН

– Сергей Сергеевич, в стране активно обсуждается тема «третьего президентского срока». Достаточно ведь внести поправки в Конституцию. Как вы думаете, насколько эта перспектива реальна?

– Возможно все. При разработке проекта Конституции меня больше всего беспокоила опасность, исходящая от государственной власти: возможность игнорировать закон и применять его на практике по вольному усмотрению. Главным авторским завоеванием в работе над Конституцией я считаю положение о том, что права человека определяют смысл и содержание деятельности всех подразделений власти. Поэтому на проблему, которую вы обозначили, я бы взглянул несколько шире. Меня тревожит, что в настоящее время мы уже перестаем воспринимать право как важнейшую конституционную ценность. Сегодня у нас все реже употребляются слова «право» и «правовое развитие». Зато все говорят о соблюдении законов. Это обстоятельство меня тревожит по той причине, что в форму закона можно облечь все что угодно. В том числе и произвол. В том числе и бессрочное правление одного человека. Надо ведь понимать, что эта цифра – два срока, ни больше ни меньше, – появилась неслучайно. С медицинской точки зрения, доказано, что оптимальный срок нахождения человека на руководящем посту не может превышать восьми лет. Не важно – президент ты частной компании или страны. После истечения этого срока человек начинает чувствовать безграничную власть, начинает заботиться исключительно о своем благополучии. Можно выполнять руководящую функцию профессионально, но нет такой профессии – президент.

– Некоторые политики считают, будто именно Конституция РФ, в разработке которой вы принимали непосредственное участие, предоставила президенту неограниченную власть.

– Ничего похожего в Конституции нет. Когда в 1991 году мы вместе с Собчаком начали работать над новой Конституцией, то сразу же выбрали перечень трех основных конституционных идей: неприятие идеологии войны, ответственность государства перед народом за силовые решения – она закреплена в положении Конституции о неразвязывании войны в решении внешних и внутренних конфликтов – и идея верховенства права. Правление же страной должно было быть построено так, чтобы исключить всевластие. В разнообразных рабочих группах, где доминировали чиновники высших инстанций, в жесткие юридические постройки Конституции вносились «оговорки», «уточнения». В окончательной редакции концептуальное положение о правах человека оказалось во второй главе, а главными статьями текста стали, как и в советское время, положения о государстве, его суверенитете и т.д. Нас с Собчаком не допустили к участию в выработке окончательного проекта Конституции, поскольку возобладало мнение, что наш проект делает из президента России «английскую королеву». Были добавлены некоторые коррективы для усиления президентской власти. Например, прерогатива на одностороннюю отставку правительства, исчезла запись о парламентском контроле над исполнением законов. Но идеи исключения всевластия в тексте сохранились. Статья 80 определяет функции главы государства как гаранта демократических ценностей. Нигде не записано, что он управляет страной. Нигде не сказано, что он имеет право напрямую руководить всеми силовыми ведомствами или может давать указания правительству. Мне больно смотреть на то, что у нас для быстрого решения проблем отдается предпочтение силовым методам. Но никакая власть обеспечить порядок в нашей гигантской, многоликой, многоконфессиональной стране не сможет. Это сможет сделать только право! Пока мы этого не поймем, мы будем продолжать жить во вражде и ненависти. На удар мы будем получать ответный удар. От уровня правового развития зависит и экономическая ситуация в стране, благополучие и безопасность каждого из нас. Сначала была Чечня, сегодня мы сконцентрировались на борьбе с терроризмом. Конечно, терроризм – это страшная беда. Но я вижу, как под «прикрытием» этой борьбы осуществляются совсем другие задачи. Я считаю, что у нас в стране «борьба с терроризмом» – это формула, которая используется для решения тех или иных политических задач. Поэтому нашу страну очень легко объявить террористическим государством, где уничтожают людей без суда и следствия.

– Значит ли это, что наши политики истолковывают текст Российской конституции каждый по-своему?

– Как ни печально, но это так. Страшные события последнего времени – это горькая плата нашей нынешней юриспруденции за пренебрежение к высокой юридической материи. Годы, прошедшие после принятия Гражданского кодекса, показали, что несмотря на все заложенные в нем нововведения он так и не стал правовой основой экономико-социального развития. Так же как и Конституция РФ, пока больше «оформительский» документ. Особенности проведения экономических реформ в России – одна из причин лишь частичной реализации норм Гражданского кодекса. Беда российской приватизации 1992–1995 гг. состоит в том, что проведенное сплошное акционирование госпредприятий сопровождалось свертыванием или даже полным упразднением арендных и кооперативных предприятий – институтов, связанных с формированием собственников-производителей, в основном в сферах малого и среднего предпринимательства. Преобразование предприятий в акционерные общества, преимущественно открытые, неизбежно свелось к смене вывесок, к тому же прежние государственные управляющие –директора стали бесконтрольными властителями имущества. Власть использует ГК РФ только периодически, для своих конкретных нужд. А в обществе права и обязанности человека не очень-то пропагандируются. Часто для многих становится открытием, что вообще эти права есть. Но я убежден, что нынешние беззаконие и произвол – это лишь этап развития, этап правовой эволюции. Возьмем, к примеру, Францию. Сегодня там на полке в доме у каждого крестьянина рядом с Библией стоит Гражданский кодекс Франции. Наполеон, великий полководец, у которого было множество блистательно выигранных баталий, признался под конец жизни, что выше всех его побед – принятие Гражданского кодекса 1804 года. Но должно было пройти целых 150 лет, отшуметь две революции, две мировые войны, и только в середине прошлого века Гражданский кодекс во Франции заработал как надо. Так что и нам, как и Франции, необходим период адаптации.

– А если эта адаптация выльется возвратом в прошлое?

– Это невозможно. В будущем – со временем, не скоро, по моим прогнозам, лет через 50 – юридическая наука станет главным способом защиты человеческой жизни. Тогда она станет спасительным якорем для человечества. В мире не должны утверждаться права сильного и силы как таковой. Правовым способом должна осуществляться защита слабых. Возможно, за это время еще не раз мы «вляпаемся» в некрасивую и неприятную ситуацию, но все-таки установление правового государства неизбежно. Обратное означает лишь одно – полный крах. Но это было бы нелогично. Прогресс остановить нельзя.

Справка «НИ»

Сергей Сергеевич АЛЕКСЕЕВ член-корреспондент РАН, доктор юридических наук, профессор, почетный доктор университета Париж-ХII Валь-де-Марн. Автор более 400 печатных трудов, в том числе более 40 книг по проблемам теории государства и права. Являлся одним из разработчиков проектов Конституции РФ 1993 г. и Гражданского кодекса РФ 1995г. В 1993–1996гг. был членом Президентского совета и Комитета по правам человека при Президенте РФ. Вышел в отставку в связи с войной в Чечне, поскольку увидел, что эти события, по его словам, «рецидив коммунистического правопонимания». В последние годы живет в Екатеринбурге, занимается преподавательской деятельностью. В этом году у Алексеева вышел сборник повестей для юношества «О любви».