Кража в несуществующем поезде

Утром 9 июля прошлого года двое оперативников Московско-Курского линейного управления внутренних дел позвонили в квартиру Адамчуков в подмосковной Балашихе. Дома был только Максим – студент дневного отделения 4 курса Военно-технического университета и его девушка. Парню заявили, что он подозревается в краже, надели наручники и увезли в ЛУВД. В тот же вечер ему предъявили обвинение в краже 22 февраля прошлого года мобильных телефонов у двух подростков. Уже 9 месяцев он сидит в СИЗО.

Мать в невиновности Максима не сомневалась – в момент совершения преступления ее сын находился на тренировке в боксерском клубе. И все спортсмены, включая тренера, подтверждают это. Но железного алиби оказалось недостаточно для оправдания. Осознав это, Надежда Адамчук решила бороться с правоохранительной системой ее же методами и начала искать документальные доказательства невиновности сына.

«Понимаете, я бухгалтер по профессии и знаю, что все цифры должны сходиться друг с другом, – рассказала «Новым Известиям» Надежда Адамчук. – А тут получался просто кавардак. Возьмем день кражи. Пострадавшие говорят, что сели на электричку «Балашиха – Москва Курская» на станции отправления в 13.25. Я сходила к начальнику вокзала и к начальнику депо в городе Железнодорожный. В двух расписаниях – установленном и фактическом – в указанный час ни одна электричка не отъезжала. Подростки говорят, что к ним в вагоне подошли два парня и потребовали дать им сотовые позвонить. Когда мы начали уточнять – есть ли на телефоны документы, выяснилось, что документы якобы выкинули». В сообщники Максиму записали некого Демина. Но матери удалось выяснить, что этот парень уже полтора года служит на Курилах.

Следующий период, за который взялась отчаявшаяся мать, – день ареста сына. Он тоже оказался наполненным необъяснимыми, с точки зрения логики, событиями. Сразу после кражи подростки решили не подавать заявление в милицию. Но, как они сказали на допросе, через полгода – 8 июля они увидели Максима около кинотеатра в Балашихе и узнали в нем преступника. Уже на следующий день в восемь утра Максима арестовали. В то время как пострадавшие, по документам, дошли до милиции только через несколько часов. «Как так, если двое покажут на улице на человека, то его уже на следующий день забирают в тюрьму? – срывается на крик Надежда Адамчук. – Как оперативники смогли выяснить личность моего сына и наш адрес, если у них не было еще пострадавших и рассказа о краже?»

У Надежды много вопросов к суду, но она не может их задать и защитить сына – судебные заседания постоянно переносятся. Последнее было назначено на вчерашний день. Судья его перенесла, потому что писала приговор по другому делу.

«Я много видел сфабрикованных дел, и это одно из них, – уверен адвокат Адамчуков Валерий Рачков. – Дело построено только на показаниях потерпевших, которые крайне противоречивы. У обвинения нет ни одного свидетеля. А у Максима есть алиби. И тем не менее он в тюрьме. Когда я вижу такую несправедливость, то понимаю, что от беспредела не скрыться – на месте этих ребят мог быть любой горожанин».

Два раза в месяц мать навещает сына в тюрьме и пытается его приободрить. «Ведь если он сломается, то ему «повесят» все кражи в электричках, которые только есть. Вы постойте в комнате ожидания тюрьмы – про все узнаете, и как преступления «вешают», и как взятки надо давать, – со слезами говорит Надежда Адамчук. – Но мы обещали друг другу держаться до последнего».