ДОНЦОВА ПРОТИВ ПУШКИНА

Судя по тиражам, самым большим провалом 2003 года стала новая книга Виктора Пелевина. Казалось бы, после четырехлетнего перерыва в работе и раздутой шумихи вокруг его новой книги «Dиалектика Переходного Периода (из Nиоткуда в Nикуда)» этот труд читатели должны были бы рвать с руками. На деле выяснилось, что возвращения Пелевина «из Nиоткуда» на литературное поприще ждали немногие. Тот факт, что книгу все-таки почти раскупили, отчасти объясняется относительно небольшим тиражом – 150 тыс. экземпляров. Для сравнения: Владимира Сорокина читают примерно в три раза больше, чем Пелевина, Бориса Акунина – почти в 25 раз, а Дарью Донцову – в 160 раз больше. Ни до массовой, ни тем более до элитарной литературы, размышления Пелевина о судьбах российского бизнеса и криминала пока не дотягивают.

Народ любит других литературных героев. Очень популярны сегодня романы про заурядных преступников. Героем времени среди персонажей становится прозорливый частный сыщик (сыщица), а среди авторов – Дарья Донцова. В нашей стране она вне конкуренции не только для коллег по жанру детектива, но и для всех остальных писателей. В течение трех лет тиражи Донцовой росли в геометрической прогрессии: 6 млн. в 2001 году, 13 млн. в 2002-м, около 25 млн. в 2003-м. В 2004 году издатели собираются ударные темпы снизить и стабилизировать выпуск Донцовой на прошлогоднем уровне. Сейчас общий тираж ее книг – 50 млн. экземпляров. В среднем это по штуке на каждого третьего россиянина. А уже через год продуктами незамысловатого творчества Донцовой будет обеспечена половина наших сограждан.

Остальные детективщики далеко отстали от лидера, но и их читают гораздо больше, чем авторов исторических повестей и фантастических романов. По-прежнему растут достигшие в прошлом году 4 млн. тиражи Александры Марининой. В 6 раз увеличился по сравнению с 2002 годом интерес россиян к Татьяне Устиновой (2 млн. книг в 2003 году).

И все же многие читатели предпочитают уходить от криминальной реальности в мир грез. Судя по тиражам и объемам продаж, книги о фантастике и мистике для россиян стоят на втором месте после детективов. Настоящим прорывом в нынешнем году должен стать отечественный автор жанра «фэнтези» Ник Перумов. Если его планы ничто не нарушит, тиражи Перумова достигнут миллионной отметки, и российский писатель в масштабах своей родины догонит по популярности мирового титана жанра – Джона Рональда Толкиена (автора «Властелина колец»). Следующий после Ника Перумова по популярности писатель-фантаст – Сергей Никитин. Он издается уже почти вдвое меньшим тиражом (600 тыс. в 2003 году).

Кроме этих литераторов, тиражами больше миллиона может похвастаться только Борис Акунин с рекордом 3,5 млн. в 2002 году. Ничего удивительного здесь нет, если учесть, что его романы – тоже детективы, только для более образованных читателей, чем у Дарьи Донцовой.

Ни сентиментальный, ни исторический роман конкурировать с жанрами-лидерами даже не пытается. Средние тиражи «любовного чтива» из года в год составляют в среднем примерно 30 тыс. экземпляров.

Все современные авторы-прозаики, выбравшие бесперспективные с коммерческой точки зрения темы, не переходят отметку в полмиллиона экземпляров. Лишь время от времени в десятку популярных писателей вместе с российскими классиками совершенно неожиданно попадают то скандалист Владимир Сорокин (450 тыс.), то антиутопистка Татьяна Толстая (250 тыс. книг).

Знакомство с переводной литературой для многих россиян сегодня свелось к чтению бестселлеров Пауло Коэльо и Харуки Мураками. Книги обоих издаются у нас примерно полумиллионными тиражами. Гораздо меньше печатают зарубежную литературу прежних веков. Из года в год Уильям Шекспир, Александр Дюма, Джон Голсуорси выходят тиражами не больше 200 тыс. экземпляров.

Российских хрестоматийных авторов печатают сегодня тиражами максимум 200–400 тыс. экземпляров в год. Самые продаваемые из них традиционно – Достоевский, Набоков и Булгаков. Надо сказать, что в юбилейные для какого-нибудь из классиков годы интерес книгопечатников к их творчеству возрастает. К 175-летию Льва Толстого его сочинения вдруг издали тиражом в 540 тыс., а «после бала» сразу забыли о нем и думать. Совсем исчезли из списков популярных писателей в последние годы Лермонтов и Гоголь. Даже «наше все» Александр Сергеевич Пушкин в десятке авторов, пользующихся спросом, оказывается далеко не каждый раз. Печатают его теперь тиражом не больше 200 тыс. экземпляров. Правда, признанные классики переизданы по тысяче раз. Их книги уже есть на полках в каждой семье. Поэтому сравнивать, например, тиражи Донцовой и Пушкина не совсем корректно.

В два раза более уважительно, чем взрослые, относятся к «солнцу нашей поэзии» российские дети. Для них сказки Александра Сергеевича издают по 450 тыс. экземпляров ежегодно. Правда, гораздо популярнее у нынешних школьников публикуемые миллионным тиражом Корней Чуковский, Эдуард Успенский, Ганс Христиан Андерсен, Самуил Маршак и Сергей Михалков. Несравненно выше этих авторов российские дети оценивают талант мамы Гарри Поттера Джоан Роулинг. Первоначальный российский тираж вышедшей недавно пятой книги о маленьком маге – 700-тысяч экземпляров. Сколько всего «Поттеров» наштампуют типографии в нынешнем году – пока не решено, но ясно, что этого недостаточно, и уже в этом году тираж увеличится в разы. В отличие от своих родителей, предпочитающих фантастике детективы, сегодняшние дети уходят от окружающей действительности в мир магов и чародеев, где любые проблемы решаются по мановению волшебной палочки.

Что вы читаете сейчас?

Олег МИТЯЕВ, бард:
– Я читаю сразу несколько книг. Сейчас, например, биографию Вертинского «Мы птицы русские», стихи Тимура Кибирова «Избранные послания», переписку Александра Меня и Дианы Виньковецкой, японские танка и книгу-интервью Пауло Коэльо. А вот прямо на столе сейчас лежит Салтыков-Щедрин. Не могу сказать, что на меня влияет «книжная мода». Другое дело, когда уже абсолютно все об этом говорят, приходится посмотреть.

Виктор ЕРОФЕЕВ, писатель:
– Сейчас я читаю книгу «Массы и власть» Элиаса Конетти – немецкого автора болгарского происхождения. Современные детективы я пытался смотреть, чтобы узнать, что это такое. Но я не люблю этот жанр, мне это неинтересно. Харуки Мураками читал, когда он еще не был популярен в России. Только потом его накрыла у нас такая волна славы. Он интересный автор. Любимых же писателей в мировой литературе так много, что у меня им посвящены две большие книги. За последний год я для себя ничего нового в литературе не открыл. Любимые писатели остались те же.

Лидия ФЕДОСЕЕВА-ШУКШИНА, актриса:
– Если говорить о жанровом разнообразии моих настольных книг, то у меня получается все, как у Василия Макаровича (Шукшина. – Ред.) – когда возле настольной лампы лежит и «Новый мир», и классика. Читаю и специально изданный для монастырей «Букварь», и переизданную Библию с комментариями старцев. А из последнего мне понравилась книга, изданная Фондом поддержки флота «Христос воскрес, матросы!». Удивительная вещь.

Любовь ПОЛИЩУК, актриса:
– Даже и не спрашивайте, что я читаю. От количества потребляемых в день страниц печатного текста, боюсь, начну тупеть. А если говорить всерьез, то намедни прочитала великолепные воспоминания о Максимилиане Волошине и два тома «Золотой колесницы» Бориса Акунина. Пришла в неописуемый восторг – такое не выходило давно.

Артур ЧИЛИНГАРОВ, вице-спикер Госдумы:
– Стыдно признаться, но на серьезную литературу времени решительно не хватает. Так, перехватываю разное чтиво во время загранкомандировок и длительных перелетов на Север. Жена, снаряжая в полеты, обеспечивает и книгами, которые сама читает. Однозначно любимым автором для меня стала писательница детективов Александра Маринина. Пишет легко, красиво и умно, а процесс чтения не напрягает. Я ее даже по телевизору видел – хорошая женщина.