Городские олигархи

КРАЙНИЙ ПО КРИЗИСУ

- Решил работать на себя и ни от кого не зависеть,- с вызовом говорил Виктор друзьям, таким же бедолагам с «Уралмаша», по которому два кризиса – 2008 года и нынешний - ударили так сильно, что индустриальный гигант Урала едва стоит на ногах. Спад производства, завязанного на экспорт, - 40%. Рабочие пережили все – увольнения, сокращения, переход на неполную рабочую неделю, урезание зарплат, и даже такую экзотику, как «общественные работы»,
когда государство, а не работодатель, платило отлученным от станков работягам по 4800 рублей в месяц, лишь бы не бастовали.

Люди в создании кризисов не виноваты, но они – крайние. Хочешь-не хочешь, а надо думать, как спасаться.

Все понимали, что Серегины связываются с деревней не от хорошей жизни. Да и какие из них крестьяне? Всю жизнь на «Уралмаше», общий трудовой стаж 130 лет, горожане в шестом поколении, квартира в уралмашевском доме в центре Екатеринбурга. Виктор Сергеевич был бригадиром слесарей-ремонтников, добился, чтобы всю бригаду поселили рядышком. Так 30 лет они и ходили гуськом от подъезда до проходной и обратно. Всех вместе их и сократили. Жену Серегина - Надежду Георгиевну - уволили еще раньше: 53 года – неперспективный возраст, от таких «Уралмаша» освободился в первую очередь. С биржи вылетела «за строптивость», отказавшись «переквалифицироваться» с бухгалтера на уборщицу.
Семья молилась, чтобы оставили на работе хотя бы сыновей. Оба с образованием, выучились на менеджеров. А толку? Старший - Андрей, закредитованный под завязку (иномарка, ссуда на турпоездку во Вьетнам), попал в первую волну сокращений, когда по-живому «резали» замов и помов – среднее звено, на котором держится производство. Банк бомбит должника угрожающими звонками. Андрей бомбит службу занятости, из-за долгов цепляется за любую постоянную работу.
Иногда предложения находятся: охранником в супермаркет на 6 тысяч рублей, банщиком в загородном доме отдыха, но пока добежит по адресу, вакансия уже ушла. Младший Серегин - Валерка, дипломированный управленец, целый год смиренно махал метлой на заводских задворках за 4800 и надеялся, что он еще пригодится в родном цеху. Так и вышло: Валеру за казенный счет выучили на токаря и оставили на заводе, посоветовав засунуть диплом менеджера куда подальше. Засунул. Стоит за станком, получает 25 000 рублей. С этих денег оплачивает квартиру, каждый месяц заливает бак бензина себе и брату, пару раз водит девушку в кино – и все, зарплаты нет.

БИЗНЕС-ПЛАН НА КОЛЕНКЕ

Продуктами выручает деревенская тетка Валентина – сестра Виктора Серегина. Вообще-то она не деревенская, а тоже уралмашевская, но вот прижилась в Невьянском районе. Туда ее выгнал кризис 2008 года. Бывшая разметчица не захотела сидеть на мели, на последние гроши купила домик и не жалеет. Огород 50 соток, летом овощами с него кормилась вся семья. Осенью Валентине помогали копать картошку. Набиралось 20 мешков - самое то, чтобы весь год не заглядывать в магазин. Морковку, свеклу закладывали в погреб, по воскресеньям брат приезжал и забирал сколько надо. В лучшие времена деревенский продпаек экономил семье треть доходов.

Когда грянул новый кризис и экономить стало нечего, потому что не стало доходов, старшая сестра и подбросила Виктору Сергеевичу идею насчет коровы. Так сказать, в качестве антикризисного семейного мероприятия. По ее расчетам, дойная корова стоит 30 -40 тысяч рублей. За год она даст 4 тысячи литров молока. Трехлитровая банка на рынке - 100 рублей. Чистый доход - 170 тысяч рублей в год.
Ну, понятно, почему Серегины повелись на эту корову. Особенно обрадовалась служба занятости: под состряпанный на коленке бизнес-план бывшему слесарю-ремонтнику дали - 58 000 рублей (годовое пособие по безработице) и сняли с учета.

Интересно, как у них дела? Поди-ка уже знатные животноводы?

- Ничего не вышло, - поделился с «НИ» Виктор. - На корове капиталов не сделаешь, она сама нас объела: сено, комбикорм - купи, ветврачу - заплати, витамины - достань, а молоко если и оставалось, то сбывать некуда. В город не наездишься - билет 300 рублей туда-обратно, а две банки продашь за 200. Короче, держим кормилицу только для собственных нужд да чтоб с тоски не помереть.

ДВА ЯЙЦА – ОДНА ШТАНИНА

Коров в деревне нет уже лет двадцать. Объяснение простое: пал совхоз, не стало кормов, с буренками распрощались… По той же причине мало и остальной живности - редко в каком дворе хрюкнет поросенок, в основном курочки бродят – им много не надо, крошек со стола хватает. Серегины себе тоже завели 10 штук. Но что-то с крошек они совсем не несутся, требуется зерно. Покупать не на что. На базаре в Невьянске Виктор нашел одного барыгу, который согласился менять ведро пшеницы на банку молока. Куры на радостях несли аж по два яйца в день. Яйца Серегины иногда тоже меняют на какую-нибудь нужную в хозяйстве вещь. Вот недавно за два десятка взяли у предпринимательницы трико Виктору Сергеевичу.

- Да мне эти штаны и не нужны были, просто дивчину пожалел, - смущается он. – Часа два за ней наблюдал: столик развернула, выложила барахло и хоть бы кто подошел, приценился. Разговорились. Оказалась приезжая, с Лобвинского биохима. Завод зачах, людям посоветовали заниматься предпринимательством. Только в Лобве оно давно выродилось: денег ни у кого нет, нераспроданный товар сбыть некуда. Плачет: ну что за жизнь? – детям в школу соленый огурец, вечером – кастрюля картошки. Я сам чуть не расплакался, отдал ей эти яйца. Штаны она мне силком сунула.

ПРИНЦИПЫ СГОРЕЛИ НА ПОЖАРЕ

В Свердловской области больше 40 моногородов, убитых кризисом. Люди и караул кричат, и митингуют, но сдвигов что-то не видать. Модернизация производства, на которую возлагалось столько надежд в 2008-м и на которую не жалел денег федеральный бюджет, в большинстве случаев не состоялась, так, подлатали, кое-что, чтобы заводы доскрипели до очередного кризиса. В деревнях и того не было. От кризиса до кризиса тут вообще ничего не скрипело, хотя на оживление рынка труда в России за этот период из госбюджета было выделено 350 миллиардов рублей. На самом деле, новых рабочих мест, особенно на селе, не появилось, безработицу просто забросали деньгами, изрядно развратив тружеников свалившейся с неба подачкой. В результате, кто-то и хотел бы работать, но негде, нет никакого производства. Люди вконец обнищали, самые богатые в деревне - пенсионеры.

По городской привычке всюду лезть Серегины поехали в районный центр занятости с предложением - отремонтировать за казенный счет заброшенный свинарник, купить поросят и создать в деревне что-то типа потребкооперации. На них посмотрели как на идиотов: «Нам деньги выделяют только на пособие для безработных, по 800 рублей».

Серегины говорят: «Ну так аккумулируйте эти средства хотя бы за один месяц - хватит и на ремонт, и на молодняк, мы с сыновьями бесплатно проведем свет, воду, жена займется бухгалтерией. У людей будет работа, нормальный заработок». Посоветовали им не умничать. А через пару дней, когда слух, будто Серегины хотят «отобрать» у безработных пособие, разлетелась по району, им подожгли сеновал. Корова Майка всю зиму перебивалась на картошке со свеклой.

- Еще на ноги не встали, и такая беда, - переживает Надежда Георгиевна. – Мы столько сил и средств вложили в эту корову… А главного не учли: в деревне нельзя выделяться, нельзя качать права - все перевернут на свой лад.

РАСКРУТИЛИСЬ НА ХОББИ

Решили не лезть на рожон, а потихонечку работать и расширяться. Ну, сколько ты протянешь на натуральном хозяйстве, практически без денег? Они протянули год, пока Надежда не додумалась реализовывать овощные запасы, которые семья уже не проедала. За зиму расторговала на базаре четыре бочки капусты. Каждый килограмм уходил за 100-120 рублей, особенно хорошо брали не просто квашеную, а как любит сама Надежда Георгиевна – с морковным соком, с перцем, со свеклой и еще с десятком приправ, которые растут в огороде. Когда-то такая засолка была для нее хобби, экспериментировала на радость семье, а теперь выяснилось, что на капусте можно зарабатывать. Выручили почти 90 000 рублей. Считают, что это «чистая прибыль». Стоимость собственных трудозатрат не оценивают и не учитывают, да это как бы и не надо, бывший бухгалтер Серегина строго следит только за тем, чтобы лишнего не потратить.

– Я и не знал, что она такая прижимистая, - одобрительно говорит супруг. – Предлагал: давай с капусты чего-нибудь тебе купим, ну хоть куртку новую что ли, она ни в какую, деньги, мол, только на расширение хозяйства. Ухнули все на стройматериалы: второй погреб вырыли, приспособления для резки-шинковки сам придумал, но детали-то все равно покупные, «Крота» взяли – трактора в деревне нет, а землю пахать надо.

ОЛИГАРХИ БУКВОЙ «ЗЮ»

Самое главное, разжились землей, 50 соток, принадлежащих Валентине, уже не хватает. Пошли в сельсовет. Выяснилось, что свободных участков в деревне нет. И это притом, что совхозные поля – 5 тысяч гектаров – давно брошены, зарастают лесом, три тысячи га «паевых» земель не востребованы, хозяева неизвестно где. Серегины хотели раскопать пару гектаров на свой страх и риск – деревенские написали в прокуратуру. В итоге взяли в аренду огород у одного доброго соседа. За аренду просил литр водки в неделю, сговорились за бутылку по праздникам. Ходит теперь, наблюдает, как «рубят капусту» городские «олигархи». Зрелище, в самом деле, занятное: Серегины от зари до зари в положении буквы «зю», окучивают, подкармливают, поливают, все вручную, на пузе и без выходных. Сосед, нестарый, вроде, мужик, крестьянской закалки, а на такую каторгу не согласен. У него под порогом две грядки с огурцами и три борозды картошки. Еще и гордится: «нам с женой хватает, в три горла не едим».

- Больше всего мы с Виктором боимся, что и нас засосут такие же настроения: набить желудок, а дальше хоть трава не расти, - отвечает Надежда на невысказанный вопрос – удалась ли их «новая жизнь». – Задачу выжить самим и прокормить семью мы выполнили, есть соблазн остановиться и просто ждать, когда все наладится. Многие так и делают. Не одни же мы приехали в деревню пересидеть кризис, в Невьянском районе только с «Уралмаша» семей двадцать. Но, судя по тому, что рынок труда до сих пор в припадке, мы здесь надолго. Значит, надо вкалывать, обустраиваться до прежних стандартов жизни.

Районные власти этому только рады. В газетах передовицы – «Уральский пролетариат пришел на помощь селу», «Антикризисные стандарты жизни: государственная программа импортозамещения обрела второе дыхание» и т.п. Серегиных это пропагандистское вранье просто бесит: ага, квашеная капуста от бывшей бухгалтерши спасла страну.

- У нас и в экономике так: приукрашивают, выдают желаемое за действительное, а как гром грянет, ответственных за эту политику нет, - смело обобщает Виктор Сергеевич. – А чего мне бояться? Я эти кризисы не творил. Вся семья работала на совесть, у меня одних изобретений 16 штук, по слесарному делу высший разряд… И вот со всем этим добром отброшен в пещерный век: корову дою, тяпкой орудую.

Что тут скажешь… Новую жизнь выбирал сам. Кто знал, какой она окажется. Но хотя бы семья сыта, а в деревне так и вовсе дослужился до звания «олигарха».