Ирина Манухина

– Как вы попали в отдел полиции?

– Тогда я работала в ресторане «Север» и задержалась допоздна. Мы до трех часов ночи убирали зал. Со мной был сын, и он на пару минут вышел на улицу. Но в Архангельской области детям запрещается находиться на улице одним с десяти вечера до шести утра, и проезжавшие мимо полицейские задержали его за нарушение комендантского часа. Мне об этом сразу же сообщил наш охранник. Я выбежала на улицу и попросила сотрудников полиции отпустить сына, потому что он не один, а с матерью. Однако они мне не поверили и повезли его в отдел. Я сразу же села в машину охранника, и мы поехали за патрульной машиной. Подъехав к Ломоносовскому отделу, я оставила коллегу с автомобилем, а сама отправилась вызволять сына. В фойе отдела полиции было около двадцати сотрудников в форме, и я подумала, что проводится серьезная операция. Я увидела сына, который стоял, вжавшись в стенку. Полицейские грубо предложили мне забрать сына и уйти, указав, что никакие документы подписывать не надо.

– Как вы стали свидетельницей произошедшего с Крековым?

– Я обратила внимание, что в отделе есть еще один задержанный. Он стоял на коленях лицом к стульям. Его руки и ноги были скованы наручниками, и четверо полицейских били его лицом о сидения. Били по затылку и в область спины, где лопатки. Поднимали за наручники, выворачивая руки. Пинали ногами. Молодой человек был весь в крови и стонал от боли. При этом сотрудники полиции не стеснялись ни меня, ни видеокамеры. Я возмутилась: «Что вы вытворяете?» И получила ответ: «Иди отсюда, пока саму не посадили». В этот момент молодой человек взмолился о помощи: несмотря на то, что ему затыкали рот, он продиктовал телефон своей жены Виктории. Я начала набирать номер, хотя полицейские матерились и «не советовали» это делать. Телефон не отвечал. В тот момент было очень страшно. Мы с сыном вышли из отдела и рассказали все охраннику. Тот сразу же нашел телефоны управления собственной безопасности МВД и прокуратуры, но дозвониться туда тоже не удалось. Единственное, что я смогла сделать, – отправить сообщение на номер Виктории: «Ваш муж в беде». На следующий день я снова позвонила, чтобы узнать, как закончилась эта история. Мне рассказали, что Андрей был сильно избит, побои зафиксированы медиками. Он пытался получить видеозаписи с камер, однако они исчезли. Я сказала: «Вы можете на меня рассчитывать, я все видела. С камеры это пропало, но из моей памяти это не пропадет никогда». Обещала, что буду свидетелем по делу, была готова давать показания.

– Как отреагировали на это в Следственном комитете?

– Меня долго не вызывали на допрос. Старший следователь Ломоносовского управления СК Сергей Ковалев говорил, что свидетели не нужны. После того, как я обратилась к нему три раза, он меня все-таки вызвал. Но в ходе допроса перевирал мои слова и печатал не то, что я говорила. Дает мне прочитать – а там написано, что Креков сам падал и ударялся о стулья. Я трижды просила его перепечатывать текст показаний. Наконец, он записал так, как я говорила. Но после того как я ознакомилась с текстом, следователь заменил правильные показания на неправильные и дал мне на подпись. Когда это выяснилось на суде, я сразу же позвонила ему. Он сказал: «Больше мне сюда никогда не звоните, дело закрывается». Я попросила имя и телефон вышестоящего руководителя, но следователь ответил: «Мы не справочное бюро», – и повесил трубку. Тогда я написала жалобу в Следственный комитет, прикрепив в качестве доказательства аудиозапись. На допрос я ходила с диктофоном. По итогам проверки Ковалеву назначили дисциплинарное взыскание. Тогда я написала еще одну жалобу, в которой указала, что прошу привлечь его к уголовной ответственности. После этого следователь сразу же уволился. Я еще раз давала показания и даже проходила проверку на детекторе лжи. Полиграф подтвердил, что я говорю правду, но полицейские уверены, что это не доказательство. В судах ни я, ни мой сын так и не выступили. Когда областной суд рассматривал апелляцию, просидела в коридоре весь день, но судья не удовлетворил ходатайство о вызове свидетеля. А те сотрудники полиции, которые избивали Крекова, до сих пор не уволены.

– Вы не боитесь ввязываться в конфликт с правоохранительными органами?

– Я думаю, что, если произошедшее предать огласке, это может гарантировать мою безопасность. На меня уже один раз напали после работы – это произошло примерно через две недели после избиения. Я опять задержалась допоздна. Нападавший откуда-то знал, когда я буду возвращаться домой. Меня спас сосед, который в тот момент выходил из дома, – он спугнул злоумышленника. Было заведено уголовное дело за покушение на убийство (статья 30, статья 105 УК РФ), однако нападавшего не нашли. Сейчас пишут анонимные сообщения на телефон. Но я просто выполняю свой гражданский долг и так поступила бы всегда. Я не могла спокойно пройти мимо человека, которого избивают. Пока сотрудники полиции позволяют себе такое, жить страшно. У меня двое сыновей, и им еще здесь жить, поэтому ситуацию надо менять.

КСТАТИ