Памяти Саши Кочеткова

Вчера не только наша редакция, но и многочисленные друзья, родные и близкие простились с Александром Кочетковым, которого привыкли называть просто Сашей. Его похоронили на Кунцевском кладбище, но даже после похорон многие не могли прийти в себя и поверить, что Саши не стало. У него, как и у многих, бывали проблемы со здоровьем, но он никогда не жаловался на плохое самочувствие, всячески избегал обращений к врачам и не любил разговоров о недомоганиях. Его неизменная улыбка обезоруживала своей искренностью и теплотой, поэтому казалось, что у Саши все в порядке даже в самые непростые времена и что он еще множество лет будет так же улыбаться на вопросы, все ли у него в норме, и твердо отказываться от помощи, если ее будут предлагать. Он любил общаться, обладал редким талантом не только слушать, но и слышать своих собеседников, поэтому его интервью с известными спортсменами и тренерами зачастую становились украшением полосы спорта нашей газеты. Он казался убежденным оптимистом, но при всей улыбчивости в его глазах то и дело читалась грусть от одиночества, которое чаще всего становится неизменным спутником людей с неисчерпанным талантом и с безответной любовью к окружающим. Тем не менее Сашина улыбка внушала уверенность, что он всегда будет вместе с нами. И что у него все будет в порядке. Поэтому внезапное сообщение о его смерти стало настоящим шоком не только для его близких, но и для всей редакции, для всех друзей и знакомых.

Легкое недомогание в праздничные дни, которое он привычно пытался скрыть от родных, не предвещало ничего трагичного. И даже приехавшая по настоянию мамы бригада «скорой помощи» не сумела понять, от чего задыхается молодой 34-летний мужчина, который упорно говорит, что у него ничего не болит. Не сумели понять этого и в больнице, куда все же по настоянию родных привезли Сашу. Наши врачи и в будние дни не отличаются особым вниманием к пациентам, а уж в праздничные и подавно. В больнице Саша пролежал всего сутки. И даже здесь, в окружении белых халатов, которые, казалось, могли бы его спасти, он умер от одиночества. Официальная причина смерти – отек легких и остановка сердца. Настоящая причина – одиночество в кругу безразличных людей, не сумевших разглядеть болезнь, которую давно уже не относят к неизлечимым.

За день до смерти Саша все еще продолжал рассылать поздравления с новогодними и рождественскими праздниками всем своим друзьям, коллегам, знакомым и даже героям своих публикаций. Он словно прощался со всеми нами, не подозревая об этом, но торопясь пожелать самого доброго и самого светлого. Запоздалые ответы на эти его бескорыстные послания приходили к нему на телефон и после того, как его сердце остановилось.

За две недели до смерти, когда еще ничего не предвещало этой беды, Саша в свой последний рабочий день искренне радовался диплому и премии, которые ему вручили как лучшему спортивному обозревателю 2011 года. И, улыбаясь, грозился в 2012-м работать еще лучше. И мы, несмотря на его шутливый тон, ему верили, потому что работать он любил, как не многие, и писать материал в номер был готов в любое время суток, в любом настроении и состоянии. Ему удавалось дозваниваться до самых именитых спортсменов, еще не остывших от баталий и не успевших разглядеть свою первую или очередную золотую награду, и ему удивительным образом не отказывали дать первое чемпионское интервью прямо в номер. Ему удавалось не просто заслуживать внимание, но и пользоваться авторитетом у именитых специалистов спорта, считающего его своим, и высоко оценивающим его профессионализм, знания и глубину суждений. При этом мало кто догадывался, что Саша никогда не был спортивным человеком, что после юридической академии начинал свою карьеру в прокуратуре, пойдя по стопам родителей, и, возможно, мог бы стать неплохим следователем или прокурором. Но чрезмерная доброта, романтичность и глубочайшая любовь к спорту увели его с прокурорской стези на журналистскую. В результате выиграли и журналистика, и спорт, и Саша.

Он любил и умел писать не только репортажи, интервью и аналитические статьи. Многие вечера своего одиночества он отдавал поэзии. Стихи, полные любви, нежности и теплоты, он посвящал однокашницам, коллегам по работе, прекрасным незнакомкам и самым близким людям. Он был поразительно щедр на эти добрые, теплые и искренние строки, которые рассылал эсэмэсками или электронной почтой, хотя чаще всего так и не дожидался в ответ той же бескорыстной теплоты. Теперь, когда его не стало, эти строки нежности, не стертые в чужих телефонах, могут согреть особой теплотой, заиграть особым светом и зазвучать особым смыслом – напоминая о том, как важно быть добрее друг к другу, бескорыстнее, искреннее и ценить друг друга, пока мы живы. Саша это умел. И теперь нам всем будет его очень не хватать.