Процесс пошел

Граждане все так же готовы сражаться за свои идеи, как и в декабре прошлого года, свидетельствует проведенный в сентябре нынешнего года социологический опрос. Так, в минувшем декабре определенно поддерживали «Марши миллионов» и другие акции 12% опрошенных, в сентябре этого года – 13%. Ответили, что «скорее поддерживают» в декабре – 32% респондентов, в сентябре чуть меньше – 26%. Если в декабре готовы были принять участие в протестных акциях, если бы они состоялись в ближайшее время, 15% опрошенных людей, в сентября – уже 17% респондентов. А вот вера в то, что протестные настроения будут заметно расти, пошатнулась. Если в декабре в этом были уверены 23%, то в сентябре этого года – лишь 15%. Зато о том, что протест сохранится на прежнем уровне, как думали 35% граждан, так и сейчас думают приблизительно столько же – 37%.

На прежнем высоком уроне остается и поддержка гражданами радикальных инициатив. Так, за возвращение графы «против всех» на выборах всех уровней выступают 74% граждан. А не согласны с этой идеей лишь 15% респондентов. Значительную поддержку среди россиян находит также идея, позволяющая гражданам и их объединениям выносить на референдум предложения по изменению законодательства (65%). Кроме того, 46% россиян выступают за возвращение возможности создавать на выборах избирательные блоки. А вот информированность населения о происходящих оппозиционных событиях явно выросла. В ноябре прошлого года об этом были информированы 2%, теперь – уже 6% россиян. Признались, что что-то слышали об этом в ноябре прошлого года 25%, а в сентябре этого года таких уже было почти в два раза больше.

Особых изменений во взглядах граждан в отношении оппозиционных инициатив не произошло, отмечает директор «Левада-Центра» Лев Гудков. «Удивительно не то, что ничего не изменилось, а то, что протестное настроение не уменьшилось, – заявил «НИ» г-н Гудков. – И это при том, что государственная пропаганда стала работать более явно и направленно. Поэтому скорее нужно было ожидать негативного воздействия и понижения оппозиционного настроя».

По мнению социолога, если бы пропаганда не работала на всю мощь, то эти настроения наверняка выросли бы или, по крайней мере, распространились гораздо сильнее. То, что в рост накала оппозиционных акций стало верить меньше россиян, социолога не удивляет. Поскольку, как он отмечает, в декабре было начало и пик протестного движения. Сейчас же превалируют более рациональные и взвешенные оценки. Люди наблюдали сами акции протеста и видели возможности и границы движения.

Немного изменилась структура протестующих, считает директор «Левада-центра». «Уменьшилась готовность выходить на акции протеста среди людей более зрелых, которые составляли основу декабрьских и февральских выступлений в Москве, – полагает социолог. – Поэтому, когда непосредственный повод – фальсификация на выборах – ослаб, то и число таких людей уменьшилось. Это связано с тем, что пока нет четкой новой повестки дня. А просто выступать и заниматься самодемонстрацией эти люди не очень хотят. Хотя антипутинские настроения сохранились и никуда не исчезли».

Основной причиной декабрьского негодования в Москве была фальсификация выборов, подтверждает независимый политолог Дмитрий Орешкин. Сейчас эта тема теряет актуальность, а новой темы для протеста пока нет. «У людей вполне рациональная реальная оценка, – пояснил «НИ» эксперт. – Что толку ходить на митинги, от которых ничего не меняется?»

То, что не уменьшается число граждан, поддерживающих акции протеста, удивительно потому, что этот показатель на самом деле должен падать. Во-первых, идет массовая кампания дискредитации лидеров несистемной оппозиции, и это не может не влиять на массовые настроения. Но оно зафиксировалось на одном достаточно большом уровне. Это около 38–39 млн. россиян. «И с этим уже сделать ничего нельзя, – полагает Орешкин. – Нельзя говорить, что это отщепенцы или маргиналы. Это существенная часть населения, которая формирует общественное мнение. Эти люди, как правило, с высоким образованием, пользующиеся Интернетом и живущие в городах. Это значит, что протестный процесс уже принял необратимый характер».