Posted 10 августа 2008,, 20:00

Published 10 августа 2008,, 20:00

Modified 8 марта, 07:59

Updated 8 марта, 07:59

Спасибо Господи за встречи с Михаилом Талем!

Спасибо Господи за встречи с Михаилом Талем!

10 августа 2008, 20:00
Спасибо Господи за встречи с Михаилом Талем!

Шашки, шахматы я любил с детства. Да и вообще не представляю, как их можно не любить? Выжав гирю больше кого-то - ощущение одно, а вот выиграть в шахматы - другое. Это только в поговорке – сила есть, ума не надо. На самом деле, вдумайтесь у кого сила?

В Кривой Рог всегда после чемпионата мира по шахматам приезжал Михаил Таль. Обычно он с утра проводил сеансы на «СевГОКЕ», а потом приезжал к нам на «ЦГОК». В зале дома культуры он вначале рассказывал о прошедшем чемпионате, говорил о тонкостях, которых в печати не было. Таль, мало того, что был великим шахматистом, был не менее велик как журналист, а еще более значим как рассказчик. Приезжавший с ним международный гроссмейстер Зворыкин тоже присутствовал на лекциях Таля и, слушая, вместе с нами смеялся. Это говорит о неподражаемости Таля и его умении не повторяться.

Вы бы слышали, с какой любовью он говорил об Анатолии Карпове, сравнивая его заслуги для государства с предприятием по притоку валюты. Будучи великим, говорить о величии других не каждому по плечу. Таль же это преподносил с таким откровением, что никогда не сквозила ирония в адрес того, о ком он говорил.

Вы бы видели оживление в зале, после того как он поведал о встрече с Робертом Фишером. Фишер никогда не давал интервью корреспондентам. Чтобы меньше приставали, требовал за интервью с ним гонорары. У наших корреспондентов таких денег никогда не было, а, зная, что Фишер из всех шахматистов беседовать мог только с Талем, естественно просили хоть что-то у Фишера вырвать, да им поведать.

Так однажды, гуляя с ним вечером по набережной, Таль не знал, на какой козе к Фишеру подъехать, чтобы разговор повернуть в «шахматное русло». Ничего лучшего, не придумав, спросил:

- Роберт! Кто по твоему мнению, сейчас в мире, кроме тебя, лучший шахматист?

Фишер без паузы сразу ответил:

- А что, разве кто-то умеет играть??

После этих слов, он повернулся к Талю, а, увидев его опечаленное лицо, произнёс с улыбкой:

- Разве что ты немножко?

Выражение лица Таля передавало его состояние расстроенного человека, но после этого - "немножко", мы услышали, что он начал смеяться, а, услышав смех Таля, не мог удержаться от хохота и Роберт.

Таля надо видеть! Это действительно человек демон. Его чёрные распущенные волосы, его гипнотизирующий взгляд был таков, что казалось, выкачивал задуманные идеи и комбинации из головы соперника.

После лекций, пока Таль обедал, со всех помещений дома культуры сносились столы и расставлялись эллипсом. На столах расставлялись 50 досок, обращенных белым цветом к Талю. За эти доски всегда усаживалось руководство комбината, которые не знали толком, как называется фигура, а тем падче как она ходит. Но чиновник знал, что Таль ему руку пожмёт дважды. Таля любили все! И те, кто шахматы любил, но и не меньше, те, кто в шахматы играть не мог, но после встречи с мастером, непременно учился.

Как мы Валентина Козлова - руководителя шахматной секции - не уговаривали "вырывать" хоть пять мест для шахматистов клуба, Валентин только разводил руками, мол, там такие мозги у руководства, что бесполезно. Тогда мы стали приходить со своими шахматами. Таль давал команду разместить всех желающих.

Михаил Нехемьевич заходил внутрь эллипса, распечатывал пачку сигарет с фильтром, закуривал. Огонёк сигареты, вероятно, также был рад встречи с великим гроссмейстером и ускоренно продвигался к фильтру. Но внезапная "икота" его останавливала. Тогда дымок, от сигареты, устремлялся к глазу Таля. Глаз прищуривался, что ухудшало обзор поля сражения.

"Сигаретная рука" отрывалась от губ с сигаретой, унося её за спину. Таль в дальнейшем выпускал дым, направляя струю губами; влево, вправо, вниз, но только чтобы дым не ухудшал обзор и не попадал на противника. Затем Таль подходил к первой доске, пожимал игроку руку, делал ход. Быстро переходил к следующей доске, и всё повторялось. Судьи предупреждали, чтобы с подходом гроссмейстера при нём сделан ход. И сделан сразу.

Левая кисть у Таля была трехпалая, служила только для того, чтобы держать сигарету во время сеанса. Он её не «афишировал» и после прикуривания всегда держал за спиной. Правая же рука как робот отрывала шахматную фигуру от клеточки и переставляла на другую клеточку, а если эта клеточка была занята, то виновник «занятости» тут же погибал.

Боже милостивый, хотелось, и играть подольше, обдумывая комбинации сложившиеся на доске, но ещё больше хотелось наблюдать за его движениями. Ведь это был МИХАИЛ ТАЛЬ!

Если на доске создавалась ситуация, где Михаилу надо было подумать более 3 секунд, его правая кисть руки обхватывала подбородок так, будто бы в его голове мозг был и в нижней части, а этим движением дополнительные мозговые клеточки перегонялись на совещание.

Ребята наши решили объединиться, встав за одной доской впятером. Вскоре они провели успешную комбинацию и выиграли у Таля слона. Конечно, слов не хватает, чтобы описать выражения лиц и душевного состояния моих коллег. Я знал, что очки у людей потеют, когда с мороза в тёплое помещение заходишь, а тут смотрю у Козлова, стёкла покрылись испариной, что вынудило Валентина "оторваться" от шахматной доски и заняться поиском носового платка. Носовой платок нашелся в кармане брюк. После чего он снял очки и стал тщательно протирать стёкла. Глаза его ничего не видели, но улыбка подсказывала, что о лишней фигуре он помнит.

В это время Таль находился в противоположной стороне от наших ребят. К нему подошел Зворыкин. Таль наклонил голову так, чтобы ухо было ближе к шептавшим губам Зворыкина, а взгляд его "демонский" был направлен на доску наших мастеров, бурно что-то обсуждавших и не замечавших начала гибели своей. У ребят был такой вид безмерно счастливый – они, бедолаги, считали, что их позиция так прочна, что слово "сдаюсь" от Таля они в этот раз точно услышат.

Таль периодически кивал головой, но кивки были таковы, что расстояние от уха до губ Зворыкина, не увеличивалось. Но после трех кругов Таля раздался дружный хохот наших ребят. Раскрасневшееся лицо Валентина Козлова было, как и очки, покрыто испариной, протерев свою ладонь носовым платком, он протянул её гроссмейстеру, после чего лицо озарилось улыбкой такой сияющей, вроде это им Михаил проиграл.

Через час у Таля сигареты в пачке закончились. Он попросил того, у кого есть сигареты с фильтром, угостить. Каждый захотел, чтобы он взял именно его сигарету и эллипс "заскрипел". Гроссмейстеру пришлось быстро среагировать и взять сигарету из пачки ближайшего игрока. Затем судье подали блок сигарет, из которого он достал пачку и передал Талю.

Когда за столами осталась треть игроков, эллипс укоротили. Я с самого начала решил, как можно больше производить размен фигур, понимая, что тем самым больше и комбинаций будет в голове гроссмейстера. Когда период возвращения Таля для меня стал совсем короток, я промямлил дать разрешения еще один круг подумать.

- Вы не хотите закончить партию миром?

У меня что-то с голосовыми связками произошло. Я стал, как козёл махать головой, одновременно прочищая связки, да так громко, что вызвал недовольство думающих. Таль протянул мне руку, я ее, сжимая, стараясь не отпустить, чтобы он на бланке оставил свою роспись, а затем, смахнув шахматы с доски, показал умоляюще оставить автограф и на этой доске, которая помогла выклянчить у самого Великого Таля «ничью». Заполучив автограф, прохрипел:

- Спасибо!

Таль улыбнулся, показывая свои закопченные зубы, побежал дальше навёрстывать круги и продолжать выдавливать из своего «окружения» такие знакомые для него слова: - «СДАЮСЬ!»

"