Жертва партийного гнева

Я уезжал из Советского Союза в мрачные годы для советской социологии. Золотой век, казалось, был уже позади. Он пришелся на середину шестидесятых, когда группа энтузиастов получила возможность несколько лет изучать (пусть с ограничениями со стороны партийных органов) мнение советских людей. Конечно, мы не могли спрашивать об отношении к частной собственности или религии и, упаси нас бог, о том, что люди думают о коммунистической партии или тем более о товарище Брежневе. Но я мог в первых всесоюзных опросах, основывавшихся на случайной выборке, спросить, какие материалы в газетах нравятся или не нравятся моим соотечественникам, какие книги или кино они считают хорошими или плохими. Мы с воодушевлением анализировали собранную информацию в различных опросах, стремясь узнать, как же относятся советские люди к обществу, в котором они живут.

К началу семидесятых, после Пражской весны, все, казалось, кончено. Почти все основатели советской социологии были изгнаны из единственного в стране института социологии и лишены возможности проводить эмпирические исследования. Но так как вернуться к сталинским временам, когда социология была объявлена «буржуазной лженаукой», уже невозможно, Кремль после некоторых колебаний решил, что не может закрыть ее снова, и заменил нас послушными партийными докторами и кандидатами, готовыми обеспечить начальство любыми подходящими данными.

Главной жертвой партийного гнева среди нас был Юрий Левада, который в своей уже легендарной книге «Лекции по социологии» высмеял социализм, привезенный советскими танками в Чехословакию. Левада был выброшен не только из нашего института, но также из Московского университета. Он был лишен звания профессора, подвергался железному остракизму со стороны официального общества и, конечно, не мог печататься. Как мы узнали позже, Левада находился под постоянным присмотром одной милой организации, и никто тогда не был бы страшно удивлен, если бы он был арестован. Однако он постоянно отвергал предложения раскаяться и быть помилованным начальством. Левада был единственным диссидентом среди социологов.

Когда я прощался с моими друзьями и среди них с Левадой, я думал вместе со всеми, что «глухая пора листопада» (если использовать заголовок популярной тогда книги Юрия Давыдова) и времена мрачной стагнации – это «навсегда» и что Леваде уготована до конца его дней грустная судьба в обществе, безразличном к его талантам и мужеству.

Первые действия Горбачева в 1985–86 гг. и в России, и за ее пределами встретили с недоверием. Некоторые скептики даже полагали, что речь идет об очередной провокации с целью выудить последних потенциальных диссидентов. Отвечая на вопросы моих коллег на Западе о перспективах настоящей либерализации в СССР, я советовал использовать в качестве надежного индикатора происходящих изменений динамику отношения к моим друзьям-социологам. «Вот, говорил я, если их позовут в Кремль для консультаций, то тогда можно будет смело считать, что «процесс пошел»».

Последующие события превзошли мои самые оптимистические прогнозы. Уже в 1987 году вся когорта блестящих социологов, не сломленных в годы реакции, – Ю.Левада, Т.Заславская, В.Ядов, Б.Грушин и В.Шубкин – были востребованы самыми разными силами – от Центрального Комитета до всевозможных СМИ. В конце 1987 года вообще произошло чудо – был создан Всесоюзный центр по изучению общественного мнения (ВЦИОМ) во главе с Заславской, а потом и Левадой. В 1988 году Центр начал включать в свои анкеты вопросы, от которых у меня кружилась голова, вроде «не являются ли причиной наших трудностей утрата веры в идеалы социализма, однопартийная система, наследие сталинизма» или не следует ли, чтобы «добиться решительных перемен к лучшему, узаконить частное предпринимательство». Для ВЦИОМа не было запретных тем уже в 1989-м, и он стал выяснять у советских граждан их отношение к Ленину, Октябрьской революции, коллективизации, социализму и партийным лидерам.

Левада, как и 25 лет назад, символ профессионализма, интеллектуальной честности и смелости, в своих публикациях и интервью не скрывал своего отношения к тому, что происходит в стране. Он всегда цитировал данные, свидетельствующие о том, что президент Путин пользуется поддержкой абсолютного большинства россиян (78% в июле), подчеркивая, правда, при этом, что Путин для своих сограждан все еще выступает как президент надежды. Однако он отмечал и высокий уровень недовольства граждан многими аспектами их жизни. Только 20% россиян в мае были удовлетворены своей жизнью и 15% надеялись на улучшение в следующем году. Однако существенно более неприятными для Кремля стали данные о том, что 57% россиян хотят переговоров с чеченскими мятежниками. Еще более раздражающими начальство были сведения о том, что в мае президентская партия «Единство России» была далеко позади КПРФ в ответах на вопрос «Какая партия лучше отражает ваши интересы» – 8% назвали «Единство» и 18% – КПРФ.

Если в середине 80-х годов положительные изменения в отношении лидера страны к честным социологам были ярким знаком либерализации в стране, то теперь, 25 лет спустя, казалось бы, при совершенно другом режиме демонстрация враждебности Кремля к ним означает, что антидемократическое развитие вступило в новую фазу. Как и в брежневские времена, нынешнее руководство страны отказывается от услуг неподкупных социологов в пользу тех, кого можно вызвать в один из кабинетов Кремля и обсуждать, намекая на кнут и обещая пряник, какие данные желательны или нежелательны и в какой момент.

Великая ирония того, что происходит в России, состоит и в том, что власти используют в борьбе против не согласных с ними принципы приватизации и рынка, которые российские либералы всегда отождествляли с демократией. ВЦИОМ был создан как государственная организация, номинально подчинявшаяся Министерству труда. Как государственная организация ВЦИОМ не получал ни копейки из бюджета, зарабатывая на жизнь контрактами с отечественными и зарубежными клиентами. Теперь, демонстрируя свою любовь к капитализму, правительство в лице Минимущества фальшиво возмущается тем, что ему приписывают политическую мотивацию (то же самое мир уже наблюдал, когда ликвидировали старую НТВ и другие СМИ). Власти приватизируют ВЦИОМ очень своеобразно – большинство акций будет принадлежать государству. Это создало легальную основу для создания нового совета директоров, среди которых ни Левада, ни его коллеги не найдут себе места, но зато они увидят там имена представителей президентской администрации, больших почитателей честных исследований общественного мнения.

ВЦИОМ, каким мы его знаем сегодня, погибнет в ближайшие месяцы. Или новая фирма, созданная по указанию Кремля, будет именоваться так же, но каждый будет знать, что она работает на своего хозяина, а не на общество.

Нет ничего удивительного, что при отсутствии гражданского общества Левада остался почти один на один с президентской администрацией. Кремль волен делать буквально все, что он хочет, не ожидая никакого серьезного сопротивления. Единственный политик, который пока осудил «приватизацию» ВЦИОМа, был Борис Немцов, да и он не обещал никаких действий в защиту Левады. Не пришло на помощь ему и сообщество российских социологов. Исключение составил один Борис Грушин, который яростно и смело защищал Леваду 25 лет назад в архипартийной Академии общественных наук и сегодня снова встал горой за своего коллегу и друга. Некоторые другие социологи защищают не Леваду, а власти, как это сделала в «Известиях» Елена Башкирова, директор конкурирующей фирмы «Ромир».

Мы можем сравнить Леваду с Сахаровым только с небольшим преувеличением. Дело Левады показывает, что если великий защитник прав человека жил бы теперь, молния из Кремля ударила бы его снова во второй раз.

Справка «НИ»

Шляпентох Владимир Эммануилович родился в 1927 году.

Известный советский социолог. Соавтор классиков российской социологии – Шубкина и Ядова. Выпускник Киевского университета и Московского статистического института. С 1963 года работал в Академгородке в Новосибирске. В 1966 году защитил докторскую диссертацию. С 1970 года работал в Институте социологии АН СССР. В 1979 эмигрировал в США. В настоящее время профессор университета штата Мичиган (Ист-Лансинг).

Автор книг: «Социология для всех» (М., 1969), «Как сегодня изучают завтра: Современные методы социального прогнозирования» (М., 1975), «Советские интеллектуалы и политическая власть» (США), «Катастрофическое сознание в современном мире в конце XX века» (М., 1999), «Страхи в России в прошлом и настоящем» (Новосибирск, 2000).