Адвокат Трусов: "Выборочное правосудие - хуже, чем преступление"

Федор Трусов, управляющий партнер адвокатского бюро Москвы «Соколов, Трусов и партнеры»

Лето, действительно, началось очень жарко. В начале июня Следственный комитет возбудил уголовное дело о создании преступного сообщества и неуплате налогов на сумму 320 млн рублей на "Тольяттиазоте", в результате чего арестован глава "Тольяттихимбанка" Александр Попов. 6 июня был задержан журналист Иван Голунов, обвиненный в хранении и подготовке к сбыту наркотиков. 10 июня стало известно, что Следственный комитет совместно с ФСБ задержали бывшего главу СК по Волгоградской области генерал-лейтенанта Михаила Музраева по делу - не много, не мало – о покушении на губернатора. Перечисленные задержания и аресты сближает не только хронология.

Журналист и «баскетбол»

Про то, что арест Ивана Голунова больше похож на его незаконное преследование за профессиональную деятельность, а наркотик подложили ему сами полицейские, сказано было не один раз и многими людьми – самых разных профессий. Общественный деятель, основатель движения автомобилистов "Синие ведерки" Петр Шкуматов констатировал: «Борьба с последствиями - это борьба с ветряными мельницами. Бороться надо с исходным посылом - с абсурдными и античеловеческими наказаниями за пакетик чего-то запрещенного, который, еще не факт, что ваш. Я уверен, что Голунова отпустят. Но никто не спасет те сотни тысяч, которые уже сидят. И те миллионы, которые будут сидеть, просто еще не знают об этом и не верят в это. А зря. Колокол всегда звонит по тебе».

Только в 2018 году в российские суды общей юрисдикции поступило более 90 тысяч дел, связанных с незаконными действиями с наркотическими веществами и психотропными веществами (ст.228-234.1 УПК). По 87 тысячам из них был вынесен приговор. «Наркотическая глава» УПК обеспечила третье место, «дыша в спину» серебряному призёру – 100 тысячам дел, связанных с нарушениями правил безопасности движения и эксплуатации транспорта.

Заметим, что по самой «урожайной» ст.158 («Кража») – абсолютный лидер, почти 215 тысяч поступивших дел – приговор вынесли лишь по 148 тысячам. Кражу надо доказать. Для обнаружения крошечного, почти невесомого пакетика достаточно банальной ловкости рук. Если фокусники нашли у вас одну «дозу» – это до трех лет лишения свободы. Больше – согласно удивительной практике и «логике» беспристрастного российского правосудия это приравнивается к покушению на сбыт, тянущему за собой двузначный срок.

Дело по заказу

Арест журналиста полицейские «иллюстрировали» выложенными на официальном сайте фотографиями – колба, зловеще выглядяший агрегат, порошок, деньги (конечно – куда же без них). Правда, очень быстро оказалось, что эти снимки сделаны вовсе не в квартире задержанного, а в какой-то подпольной нарколаборатории. Тольятинский арест тоже сопровождался официальной информацией. По версии следствия, в 2002-2004 годах более десяти топ-менеджеров "Тольяттиазота" вошли в состав созданного в 1997 году преступного сообщества, возглавляемого Владимиром Махлаем.

Какие ощущения должна вызывать фраза «Группа систематически завладевала имуществом ОАО "Тольяттиазот" и других владельцев и уклонялась от уплаты налогов в особо крупном размере»? Зачем управленцам предприятия «завладевать» тем, чем они и так вполне легально управляют? Правильно – ощущение, мягко говоря, недоверия. Ни к какому правосудию все происходящее не имеет: следственно-судебный аппарат активно участвует в конфликте акционеров – «Уралхим», которому принадлежит 10% «Тольятиазота», де-факто блокирует работу предприятия, засыпая его исками. Причем, в отношении "Тольятиазота" в 2012 году Следственным управлением СКР по Самарской области уже было возбуждено уголовное дело по признакам мошенничества (часть 4 стать159 УК РФ) на сумму более $550 млн. Да, вот еще и Следственный Комитет Волгоградской области…

Какие чувства у стороннего наблюдателя должна вызвать фраза: «Возглавлявший семь лет управление СК по Волгоградской области генерал-лейтенант Михаил Музраев задержан по делу о покушении на губернатора». Высокий профессионал, да? «Что-то они не поделили» - будет, видимо, самый правильный ответ. Ну, то есть опять - про свершение правосудия.

«Ты меня уважаешь?»

В конце февраля председатель Совета судей РФ Виктор Момотов выразил мнение, что в России назрела необходимость ввести ответственность за «скандализацию» правосудия, неуважение к суду. Это юридической новеллой он поделился не где-нибудь, а на заседании клуба им. Д. Н. Замятнина (министра юстиции России времен судебной реформы 1864 года). Неуважение к суду, сказал он, «это публичные действия или опубликованная информация, цель которых - поставить судью в состояние презрения, смущения или чтобы принизить его авторитет, тем самым повлияв на его решение, вызвав общественную реакцию. Это такие действия, которые направлены на подрыв доверия общества к процессу отправления правосудия».

Надо полагать, что судья опоздал со своей инициативой: недоверие к самому институту следственно-судебных органов сейчас таково, что восстановить его будет крайне непросто, даже если вдруг все замолчат. Но вообще-то причина дискредитации вовсе не в журналистах и социальных сетях: сами следователи и судьи наилучшим образом справляются с задачей разрушения доверия – своими действиями.

Все упомянутые аресты и задержания сближает одно – недоверие к правомерности действий «компетентных» органов и их мотивам.«В современном обществе есть одна-единственная вещь, которая еще более отвратительна, чем преступление – машина репрессивного, выборочного «правосудия», -написала своем эссе «Человеческая индивидуальность» французский философ Симона Вейл еще в 1950 году. Этот тезис крайне актуален в России 2019 года.