Прерванный взлет

Сегодня о деталях трагедии, случившейся снежным утром 9 марта 2000 года, продолжают помнить лишь близкие и друзья девяти человек, погибших в той катастрофе. У страны на все беды не хватает памяти – уж слишком много печальных событий обрушивалось за эти годы на души наших сограждан. Поэтому о громких трагедиях у нас теперь вспоминают к датам. А дат становится все больше.

Исследовать и забыть

Зия и Артем тем самым утром должны были улететь в Киев чартерным бортом авиакомпании «Аэротекс». Поначалу Зия планировал слетать один и даже заказал билеты на рейс «Трансаэро». Но затем выяснилось, что к нему может присоединиться и Артем, поэтому от билетов отказался, и в последний момент «Группа Альянс» заказала чартер.

В ночь на девятое в Москву согласно заявке прилетел борт 88440. В его полетный лист были занесены фамилии четырех пассажиров – Бажаева, двух его помощников (Тектова и Сичкара) и Боровика. На рассвете, незадолго до вылета, этот запланированный борт был неожиданно заменен на такой же Як-40 той же авиакомпании, но под номером 88170. Он уже больше суток стоял здесь же – на обслуживании терминалом «ЛУКойл-авиа». Стоял, по словам очевидцев, без необходимой охраны.

Пассажиры на вылет запаздывали, поэтому когда все собрались и поднялись на борт, на замену самолета уже никто не обратил внимания. Впрочем, вряд ли кому-нибудь из них могло прийти в голову сверять полетный лист с номером борта. Экипаж тоже торопился, чтобы не выбиться из утвержденного графика, поэтому не стал обращать внимания клиентов на произведенную замену. Проводить борт вышло руководство авиакомпании, что было объяснимо – в качестве стюардесс улетали жена президента «Аэротекса» Елена Яковлева и дочь вице-президента Светлана Корякина.

В 8.43 самолет начал разбег. Машину вдруг почему-то повело влево, но пилоты удержали самолет, и он оторвался от земли. А через восемь секунд рухнул на бетонку, чиркнув крылом полосу и развалившись на части. Все, включая членов экипажа, погибли. Погибли от травм, потому что ни взрыва, ни пожара не было. Хотя керосина в баки залили по полной.

Эта трагедия в те дни стала темой номер один для всех информационных лент, газет и телеканалов. К расследованию подключились Генеральная прокуратура и ФСБ. Обстоятельства трагедии стала изучать специально созданная комиссия МАКа. Ход расследования под свой личный контроль взял и.о. президента страны Владимир Путин. Со специальным заявлением выступил представитель Лубянки Александр Зданович, усмотревший «чеченский след» – якобы Бажаев отказал сепаратистам в финансовой поддержке, и те вполне могли ему отомстить. Но уже вскоре эта версия была дезавуирована, как абсолютно безосновательная. Кроме того, очевидных следов теракта обнаружить не удалось. А следы возможной диверсии искать не стали.

Вялотекущие эксперименты и исследования продолжались больше года, благо их финансирование взяла на себя «Группа Альянс». Следственная группа, не обременяя себя излишней работой, просто ждала результатов комиссии. Летом 2001-го вердикт был озвучен: «Ошибка пилотирования». Кроме этого, экспертная группа установила, что «при выполнении взлета самолета все его системы и двигатели были работоспособны», но при подготовке к вылету «несущие поверхности самолета противообледенительной жидкостью не обрабатывались». Последнее обстоятельство, по мнению экспертов, привело к «существенному снижению несущих свойств крыла и уменьшению критических углов атаки». Вывод комиссии был однозначен – виновен экипаж. Высокий профессионализм командира экипажа С. Якушина, налетавшего более 7 тысяч часов, в расчет не брали. Как не обратили внимание и на слова руководства компании «Аэротекс», утверждавшего, что борт все же был обработан антиобледенительной жидкостью. Отправляя в полет жену президента и дочь вице-президента компании, руководители «Аэротекса» вряд ли бы экономили на их безопасности. Тем не менее комиссия МАК приняла свое решение и огласила его. При этом никто не стал уточнять, что под оглашенным вердиктом отказались поставить свои подписи члены комиссии Александр Воробьев и Олег Варнаков.

Следственная группа, дождавшаяся, наконец, результатов работы комиссии, приняла ее выводы за аксиому и с облегчением завершила «расследование». Сразу после этого погиб в авиакатастрофе летчик-испытатель Александр Бесчастнов, который по просьбе экспертов комиссии совершал экспериментальные полеты на аналогичном Як-40 и устанавливал «вину экипажа». Испытатель гибнет на другом самолете – М 101Т «Гжель», но тоже при довольно загадочных обстоятельствах.Оглашение результатов исследования поставило официальную точку в этой истории. Неофициально лишь журналисты холдинга «Совершенно секретно» пытались вести собственное расследование. Но и оно в конечном итоге зашло в тупик. Главный вопрос – что стало причиной трагедии: стечение трагических обстоятельств или чья-то злая воля – так и остался открытым. Сегодня, пять лет спустя, это интересует лишь родных и друзей погибших. Всем остальным, уставшим от других последующих бед, уже нет никакого дела до столь далекой трагедии.

Свою семью Зия очень любил и оберегал от любых невзгод. Не уберег лишь себя.

Мечта Зии

За минувшие годы об Артеме Боровике были написаны книги, сняты фильмы, его именем названы парки, улицы, журналистские премии. Артем, как безусловно яркая и неординарная личность, все это заслужил и даже достоин большего. Уверен, что его имя будет звучать еще долго и ярко. О Зие Бажаеве говорили и вспоминали меньше. Хотя его именем тоже названы школа, улица, благотворительный фонд, студенческие стипендии, детский танцевальный ансамбль… Но для нас, его друзей, объяснимо скромное звучание его имени. Зия, конечно же, не был столь публичной и популярной фигурой, как Артем. Он жил в другом измерении, другими заботами, иными масштабами. Зия рос и поднимался к новым горизонтам не благодаря, а вопреки. У него было иное сопротивление материала, чем у его ровесника Артема. Другие цели. И другие риски.Он делал себя, свою компанию, свой бизнес в значительно более сложных условиях, чем большинство коллег, потому что, начиная с середины девяностых, его жизнь осложнил «национальный вопрос». До девяностых этот вопрос на просторах СССР никого особо не напрягал, и юный Зия с блеском закончил Краснодарский политехнический институт. В знаменитом на весь винодельческий мир крымском «Магараче» защитил кандидатскую диссертацию. Да так, что пораженные его работой академики предложили зачесть эту диссертацию в качестве заявки на докторскую. Но карьера винодела уже не прельщает амбициозного юношу. Он порывается в бизнес. И уезжает на Запад. А уже вскоре, в начале 90-х, Зия создает в Швейцарии нефтетрейдинговую компанию «Лиа Ойл». Его фирма набирает обороты, масштаб, география ее деятельности активно расширяется. Молодой бизнесмен чеченского происхождения становится весьма состоятельным человеком. Впрочем, его происхождение никого в Женеве не интересует. Значительно важнее то, что он умеет держать слово и является надежным партнером.А в это время в Чечне полыхает первая война. Российские власти ищут среди известных чеченцев, не вовлеченных в конфликт, серьезные фигуры, на которые можно было бы опереться в деле восстановления республики. Зие Бажаеву от имени премьера Черномырдина предлагают вернуться в Россию для того, чтобы… отправиться в Чечню. И восстановить там нефтекомплекс республики. Швейцарский миллионер размышляет недолго. Уже через несколько месяцев, летом 1995-го, Зия переезжает в Грозный и начинает создавать государственную нефтяную компанию ЮНКО. Самое поразительное – вскоре компания заработала и стала самым успешным предприятием воюющей республики. К Зие стали с уважением относиться и федералы, и сепаратисты. Лишь пришедший вскоре к власти Завгаев не смог смириться с успехами молодого земляка и попытался навязать ему свои правила игры. Зия от игр отказался, оберегая репутацию, и поэтому был вынужден республику покинуть. Но в Москве талантливого менеджера уже ждали – его пригласили в Питерскую топливную компанию, затем в СИДАНКО… Карьерный рост был стремительным. К 36 годам Зия стал самым молодым «нефтяным генералом», возглавив СИДАНКО. Время Бажаева стало для СИДАНКО самым успешным – рыночная стоимость компании благодаря его усилиям выросла с 630 миллионов до 6 миллиардов долларов. Но Зие уже тесно в рамках чужого проекта, и он в мае 1998-го создает свой – холдинг «Группа Альянс». Команда Бажаева предлагает рынку абсолютно новый для России продукт – антикризисное управление. Для страны, пребывающей в бесконечных кризисах, такая идея оказалась более чем востребованной. И в холдинг Зии потянулись губернаторы…

Но на Кавказе полыхают страсти, в Москве почти официально всячески притесняют лиц чеченской национальности, и Зие изо дня в день приходится каждым своим шагом и словом доказывать, что он такой же россиянин, как и все. Что не каждый чеченец – враг. У него есть все возможности вернуться в спокойную Швейцарию, благо к этому времени в списке 100 самых богатых россиян он занимает 35-е место и может позволить себе почти все что угодно. Но это не для Зии. Он не просто остается. Он не только поднимает свой бизнес. Его люди разъезжают по лагерям беженцев, развозя благотворительную помощь, они вывозят из Чечни к морю на отдых и лечение детей-сирот. Он восстанавливает родную школу в своем родовом Ачхой-Мартане. Зия пытается каждый день хоть чем-то помогать своему народу, страдающему от войны, но ничем эту помощь не афиширует. А чтобы оградить себя и свою компанию от подозрений, делает безупречно простой в своей гениальности ход – обращается на Лубянку. Там он встречается со знакомым еще по работе в Питере Путиным В.В. – на тот момент директором ФСБ, и просит его прикрепить к «Группе Альянс» действующего сотрудника ФСБ. Путин соглашается. И в службе экономической безопасности «Группы Альянс» появился офицер Лубянки. Тем самым Зия заручается гарантией того, что к открытости и честности его бизнеса у власти не будет вопросов. Мало того – он предлагает собственные антикризисные услуги, готовит аналитические записки о том, как следует реорганизовать нефтегазовый комплекс страны. Он детально разрабатывает идею объединенной государственной нефтяной компании, под крышу которой предлагает собрать «Роснефть», «Славнефть» и ОНАКО.

Зия уверен, что государство должно укреплять свою роль на рынке нефти и нефтепродуктов. Он считает, что любой зарубежный проект нефтебизнеса должен находиться в поле зрения государства и отвечать национальным интересам России. Он делится своими идеями с аппаратом правительства, с премьером Кириенко, с премьером Путиным…Из кулуаров власти доходит, что в самом ближайшем будущем Зия может быть востребован либо на роль министра топлива и энергетики, либо на роль лидера Чечни. Эти перспективы встревожили многих, кто делал деньги на нефти или войне. Зию же новые горизонты лишь окрылили. Но если к Минтопу интерес профессиональный, то по поводу Чечни просто болит душа. И так хочется, чтобы дома наступил мир… Он уверен, что сумеет этому способствовать, что найдет ключ к разрешению острейшей проблемы. Он полон энергии и желания освоить новую высоту. Ему всего 39. Казалось – еще столько сил и возможностей…Но самолет оторвался от бетонки и через 8 секунд рухнул.

Миг без Зии

Зии нет с нами уже пять лет. Или всего пять лет. Для нас, его друзей и родных, эти пять лет пронеслись как миг. Казалось, еще вчера мы обсуждали очередной проект, еще вчера ныряли в прорубь, еще вчера собирались в Чечню… Он успевал все и заряжал нас этой жаждой успеть.За несколько месяцев до гибели он всерьез заинтересовался медиа-бизнесом и стал вести активные переговоры с Артемом о возможности приобретения «Версии». Он стал готовиться к завершению многолетних переговоров с владельцами «Новых Известий» по поводу приобретения нашей газеты. И уже почти договорился… Он и в Киев-то летел с Боровиком, чтобы там обсудить возможности запуска совместной с Артемом украинской «Версии»… Он поднимал планку своих интересов, требований и устремлений все выше и выше. Но роковые 8 секунд отстучали, и крылья обломились.Сегодня почти все, что он задумывал и запускал, – живет. Его команда стала еще сплоченнее. Его проекты в России, Казахстане, Украине, Швейцарии… успешно развиваются. Его младший брат Муса, возглавивший компанию, подписывает в Кремле в присутствии двух президентов – России и Южной Кореи – договор о крупнейшем инвестиционном проекте по модернизации Хабаровского НПЗ… Его имя по-прежнему помнят не только в российских регионах, но и в странах дальнего зарубежья. А газета «Новые Известия» уже почти два года входит в состав медиа-холдинга группы. Фонд его имени по-прежнему помогает детям, старикам, студентам, школам и больницам... Только одна мечта Зии пока остается нереализованной – на его родной земле все еще нет мира. И любому чеченцу все еще надо доказывать, что он не хуже других. Зия это доказал. За всех.

Самым храбрым журналистам вручены премии имени Артема Боровика