БРАТСКИЕ МОГИЛЫ МИРНОЙ ЖИЗНИ

Пассажиров второго вагона хоронили вместе – на одном участке упокоились Дмитрий Денисов, Лариса Александрина, Роман Спирин, Александр Ольшаников. На другом – Ольга Гоман и Ирина Дубинина. Чтобы добраться до их могил, надо пройти мимо целого ряда захоронений, где указана одна дата смерти – 13 сентября 99-го года. Это день взрыва дома на улице Гурьянова.

Родным выдавали тела близких из одного и того же морга, но с разницей в полчаса. Поэтому на кладбище не было сутолоки. Процессии приезжают одна за другой, словно заранее занимали очередь. Плач, крики, вопросы сквозь рыдания: «Неужели это правда?», цветы, звук сбрасываемого на гроб песка. Свежую могилу заваливают цветами и венками. Плач и тишину прерывает лишь карканье ворон.

Наступает тишина до приезда следующей процессии. Конвейер. Где-то я уже это видела… Осенью – после захвата «Норд-Оста», летом после взрыва в Тушине… Да, даже мраморные таблички на могилах точно такие же, как у других жертв столичных терактов.

Недалеко от свежевырытых могил – табличка «К храму». Указатель показывает в никуда – церкви на кладбище еще нет, она строится. Поэтому всех погибших отпевали в разных церквях. Первым привезли Дмитрия Васильева. Парня, которому через две недели исполнился бы 21. Почерневшие от горя родители студента Академии водного транспорта едва держатся на ногах, и мать, и отца поддерживают под руки родственники. Отца Дмитрия я видела раньше. В день теракта его не раз показывали по телевизору – искал в больницах своего сына. Пока мать Димы Любовь Павловна и его старший брат Максим искали его в больницах, отец пытался пробиться в морг. Он умолял, чтобы ему показали погибших: «Где они? Почему их нельзя видеть? – спрашивал он у дежурных в Склифе. – У меня пропал сын. Ушел утром на учебу и пропал! В больницах его нет, покажите мне погибших». Его пытались успокоить, говорили, что пока не все раненые назвали свои имена, что прошло еще слишком мало времени и, возможно, парень жив и даже не был в том поезде.

Узнали его легко – внешне Дима почти не пострадал, лишь рассеченная рана на шее и разорванная правая рука. Гроб на кладбище не открывают – родные простились с мальчиком в церкви. Сильно сдавший и поседевший за эти дни Юрий Денисов почти ничего не говорит. Он молча наблюдает за тем, как гроб с телом его сына ставят на стол, покрытый бархатной пурпурной тканью, ничего не говорит, когда его заколачивают, молча и как-то пристально наблюдает за тем, как родные и друзья сына кидают правой рукой по три горсти земли в могилу. Потом берет под руку жену, которая практически не может идти, и уходит к автобусу. Последним прощается друг Димы – Валерий. Около могилы он плачет и курит одновременно.

Недалеко стоят два зеленых шатра – под ними накрытые столики со стаканами, минеральной водой, а в коробках – водка. Однако ни одна семья, несмотря на предложения сотрудников кладбища, на погосте поминать погибших не стала.

Сразу после отъезда родных Димы на кладбище въезжают автобусы с теми, кто прощается с Романом Спириным – врачом-урологом одной из столичных больниц. Мама Ромы – Валентина Ивановна уже не плачет, она просто шепчет: «Сыночек мой, сыночек…». Стоять женщина не может, ее держит младший, ставший единственным сын Юра. Он иногда вытирает глаза и твердит: «Мама, ну мама, ну я прошу тебя…». Юра в последний раз видел старшего брата осенью прошлого года, когда тот провожал его в аэропорт. Младший Спирин несколько месяцев провел на стажировке за границей.

«Рома всегда был для него примером для подражания, – говорит мне одна из родственниц. – Ведь ему в декабре исполнилось только 29 лет, а он уже защитил диссертацию и стал кандидатом медицинских наук».

Александра Ольшанникова провожали в последний путь с приспущенным Андреевским флагом и военным духовым оркестром. Александр Валентинович – отставной военнослужащий ВМФ. Совсем недавно он вышел на пенсию и устроился работать охранником. Около гроба стоит заплаканный сын – младший Александр Ольшанников.

На Николо-Архангельском кладбище хоронят двух жертв теракта в метро – 50-летнюю Антонину Павлову, экономиста Центробанка, и 21-летнюю студентку Зою Фролову. Вряд ли эти две женщины были знакомы при жизни. Разве что жили вблизи одной и той же Замоскворецкой ветки метро, в нескольких станциях друг от друга. Но в то утро они сели в один и тот же вагон. И обе не доехали до места назначения. Теперь они навсегда вместе, так как похоронили их рядом. Кстати, помимо Павловой и Фроловой, здесь нашли последний приют еще 9 жертв теракта – только другого, в Театральном центре на Дубровке.

Проводить Антонину Павлову в последний путь приехали кроме родственников и многочисленные коллеги. Один из них рассказывает: «Антонина Петровна была очень пунктуальным человеком. Обычно без четверти девять уже появлялась на службе. Когда в пятницу утром мы не увидели ее на рабочем месте, поначалу не заподозрили ничего худого. Но к обеду начали волноваться – тем более уже знали про теракт. Стали звонить по больницам – нам сообщили, что Павлова среди госпитализированных не значится».

В это время ее разыскивал по всему городу 30-летний сын Олег, поскольку знал, что мама по дороге на работу никак не могла миновать станцию метро «Автозаводская». Он побывал во всех больницах, куда привозили пострадавших от теракта. Никакой информации ему не смогли предоставить и в городском штабе. И лишь когда по сохранившимся документам стали известны имена некоторых погибших, семье Павловых открылась страшная правда.

Олег не разрешил снимать похороны матери – его можно понять. Это уже вторая потеря близкого человека – несколько лет назад ушел из жизни глава семьи Павловых. Теперь, когда мамы больше нет, именно на него ложится ответственность по воспитанию двух сестер-школьниц...