Posted 9 ноября 2015,, 21:00

Published 9 ноября 2015,, 21:00

Modified 8 марта, 03:29

Updated 8 марта, 03:29

Много шума… и ничего

Много шума… и ничего

9 ноября 2015, 21:00
Брянский областной суд вчера рассматривал вопрос о возврате в прокуратуру дела о незаконном обороте опиатов, по которому в числе прочих проходят предприниматель Сергей Шилов и химик Ольга Зеленина. Дело против них стало одним из самых громких в череде «маковых» дел (их в 2010 году была возбуждена целая серия). Возможно

Напомним, по версии следствия, в 2010 году владелец бакалейных компаний Сергей Шилов купил в Испании 42 тонны пищевого мака и ввез его в Россию. При проверке сотрудники Госнаркоконтроля обнаружили в пробе 300 граммов морфина и 210 граммов кодеина (то есть миллионные доли). Шилов, члены его семьи и партнеры по бизнесу оказались под следствием. Спустя год Шилов обратился в пензенский НИИ сельского хозяйства с вопросом, может ли пищевой мак вовсе не содержать опиатов. Зеленина и ее руководитель сочли вопрос некорректным; тогда адвокаты Шилова переформулировали его, спросив, возможно ли выделить из пищевого мака наркотическую примесь. На этот вопрос Зеленина ответила отрицательно, что и было изложено в ответе Шилову за подписью директора НИИ. Еще через год химик была задержана. В 2012 году она полтора месяца провела под арестом, который, однако, был признан незаконным.

В прошлом году следствие по делу Зелениной было завершено, прокуратура утвердила обвинительное заключение и направила дело в суд. Суд отказался рассматривать дело, обнаружив в нем грубые нарушения. В минувшем октябре прокуратура вновь передала дело в суд, по словам адвоката Зелениной, слово в слово переписав первое обвинительное заключение.

На вчерашнем предварительном слушании защита заявила ходатайство о возврате дела в прокуратуру. Решение по нему будет принято 30 ноября, сказал «НИ» адвокат Ольги Зелениной Евгений Губин. «В принципе, «маковых» дел такого объема в России еще не было. Поэтому вполне вероятно, что они хотят просто погасить общественный резонанс. Понятно, что он чем дальше, тем меньше. Вот они и затягивают дело», – пояснил собеседник «НИ». По его словам, шансы, что суд и в этот раз не пойдет на поводу у прокуратуры, «где-то пятьдесят на пятьдесят».

Напомним, до 2007 года ГОСТ допускал содержание в пищевом маке до 3% сорных примесей (имеется в виду солома, из которой делают наркотики). В 2007 году примеси были полностью запрещены, а поправки 2010 года не допускали не только сора, но и «присутствия наркотических средств». Именно после 2010 года начался вал так называемых «маковых» дел. Резонанс всероссийского масштаба получили далеко не все из них.

Так, в июле этого года от 8 лет и 4 месяцев общего режима до 8 лет и 5 месяцев строгого режима получили члены семьи Полухиных – владельцы кафе «Очаг» в Воронеже, закупившие пять тонн пищевого мака. По версии защиты, мак Полухиным нужен был для выпечки; следствие же было уверено в том, что семья приобрела его для сбыта. За делом пристально следили журналисты, однако бурное общественное возмущение началось только после сурового приговора, когда повлиять на ход событий уже было трудно.

Другие «маковые дела» вовсе остались почти незамеченными. В 2011 году руководители бакалейной фирмы «Крайдер-С» Роман Дементьев и Роман Пронякин были приговорены к 13 и 10 годам строгого режима, а покупавшие у них мак хозяин и продавщица магазина в Калуге – Николай Калинин и Роза Каримова – получили пять с половиной лет колонии и четыре года условно. Дело против жителей Армавира Дмитрия и Елены Болдыревых, также торговавших бакалеей, могло завершиться оправдательным приговором, однако вторая инстанция отменила его. При повторном рассмотрении суд вернул дело прокурору, и сейчас оно доследуется. А в декабре прошлого года на 8 лет и 3 месяца осудили 65-летнюю жительницу Заринска, на участке которой полицейские нашли более 600 растений сорта «Папавер» (мак опийный).

Вероятно, именно благодаря резонансу благополучно завершилась история с красноярским врачом-терапевтом Алевтиной Хориняк, которую обвиняли в незаконном обороте сильнодействующих веществ и подделке документов: медик, якобы нарушив должностную инструкцию, выписала онкобольному соседу обезболивающее «Трамадол». Во время первого судебного процесса в мае 2013 года гособвинение требовало для пожилой женщины 9 лет колонии; суд же приговорил ее к штрафу в 15 тысяч рублей. Затем приговор был отменен, и повторное рассмотрение дела кончилось оправданием. В октябре Хориняк отсудила у государства 400 тысяч рублей компенсации за незаконное преследование.

Второй судебный процесс над Хориняк сопровождался повышенным вниманием общественности: в ее защиту высказывались главы крупных благотворительных фондов, международная правозащитная организация Human Rights Watch и бывший глава центра Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) по паллиативной помощи профессор Роберт Твайкросс, много внимания ему уделяли и СМИ. Однако в случае с ветеринаром из Санкт-Петербурга Александром Шпаком общественное внимание оказалось несколько запоздалым: активно писать о нем начали только летом 2012 года, когда он уже долго находился в колонии, а приговор рассматривался во второй инстанции. Напомним, Шпак был осужден на 8,5 лет за то, что дважды продал «коллеге» ампулы с психотропным веществом кетамин, используемым для наркоза животным. Покупатель оказался не ветеринаром, а оперативником Госнаркоконтроля, который, кстати, в том же году был осужден за то, что подбросил наркотики и оружие невиновному человеку. В итоге на свободу Шпак вышел только в августе этого года по УДО.

Еще один пример влияния общественного мнения на следствие – дело Светланы Давыдовой. Напомним, в начале этого года стало известно, что многодетная мать из города Вязьма Смоленской области обвиняется в государственной измене: спецслужбам стало известно, что женщина позвонила в посольство Украины и сообщила, что воинская часть рядом с ее домом подозрительно опустела, и это может, по ее мнению, указывать на участие российских регулярных войск в конфликте в Донбассе. Когда ситуация получила широкую огласку, Давыдова сначала была отпущена из-под ареста, а вскоре ее уголовное дело оказалось закрыто за отсутствием состава преступления.

Гораздо меньше повезло бывшему сотруднику ГРУ Геннадию Кравцову, который обвинялся по той же статье за то, что имел неосторожность отправить свое резюме в шведскую компанию: в сентябре он получил 14 лет колонии. Под арестом по аналогичному обвинению продолжает находиться сочинский авиаспециалист Петр Парпулов, который, по версии следствия, разгласил гостайну во время отдыха за рубежом. Под домашний арест заключен 75-летний научный сотрудник центрального НИИ машиностроения Владимир Лапыгин, преподававший в МГТУ им. Баумана. Детали его обвинения не разглашаются: известно лишь, что он «передавал секретную информацию за рубеж». В октябре до суда дошло дело обвиняемого в госизмене сотрудника Московского патриархата Евгения Петрина, который, по версии следствия, «сообщал американским спецслужбам стратегически важные данные об РПЦ».

Случается, что одно скандальное уголовное дело вскрывает серьезную социальную проблему и тянет за собой вал аналогичных расследований; однако со временем интерес общества к такого рода инцидентам сходит на нет, и дела всё чаще спускаются на тормозах. Показательно в этом плане дело о пытках задержанных в казанском отделе полиции «Дальний». В марте 2012 года страну потрясло зверское убийство 53-летнего Сергея Назарова. По итогам проверки ОП «Дальний» были обнаружены многочисленные факты пыток задержанных. После этого по всей стране начались проверки полицейских участков, приводившие во многих случаях к уголовным делам. Но если полицейских из «Дальнего» в итоге приговорили к лишению свободы на сроки до 15 лет (республиканский суд в дальнейшем снизил их на несколько месяцев), то другие «стражи порядка» с садистскими наклонностями отделывались сроками в два-три года. Кроме того, только за последние месяцы условные сроки за избиение задержанных получили полицейские из Владимира, Петушков (Владимирская область), Ставрополя, Казани, Ижевска, Ульяновска и Самары.

В других случаях по жалобам жертв пыток вовсе не возбуждалось никаких уголовных дел. Так, в конце октября «Комитет по предотвращению пыток» сообщил, что его юристы «столкнулись с несколькими вопиющими случаями незаконных отказов органами Следственного комитета РФ в проведении проверки заявлений о применении сотрудниками полиции насилия в отношении граждан». Так, жительница Реутова Анна Прокофьева при задержании получила «частичное повреждение левой трапециевидной мышцы и ушиб мягких тканей левого бедра», однако никаких оснований для возбуждения дела следственный отдел по Тверскому району Москвы не нашел. Тот же орган отказался проверять информацию о том, что москвич Андрей Шацкий при задержании получил надрыв коленных связок. Не дождалась никакой реакции от правоохранителей и Наталья Голомидова, у которой полицейские «без протокола в неизвестных целях забрали две колбы крови из вены, после чего у Натальи образовалась большая гематома». Кампания по борьбе с насилием в полиции завершилась; правда, пострадавших от насилия меньше не стало.

Впрочем, известно множество обратных случаев, когда высочайшая степень общественного внимания к уголовному делу не становится препятствием на пути к свободе для очередного VIP-подсудимого. В августе суд отпустил по УДО главную обвиняемую по громкому коррупционному делу «Оборонсервиса» Евгению Васильеву, которой вменяли хищение трех миллиардов рублей. Постепенно развалилось резонансное «игорное» дело против высокопоставленных сотрудников подмосковной прокуратуры: летом 2013 года все его фигуранты, включая главного – экс-зампрокурора Московской области Александра Игнатенко – вышли на свободу; с тех пор о ходе расследования ничего не известно. Водитель Mercedes S500, принадлежащего ОАО «Лукойл», так и не понес никакой ответственности за ДТП на Ленинском проспекте в феврале 2010 года; суд признал виновницей погибшую Ольгу Александрину, с автомобилем которой столкнулся «Мерседес». Ни одного уголовного дела пока не было возбуждено по итогам расследований Фонда борьбы с коррупцией, каждое из которых вызывает пристальное внимание пользователей соцсетей и блогеров.

Да и фигурантам политических уголовных дел едва ли стоит надеяться на общественное мнение. Сотни и тысячи подписей в поддержку украинского режиссера Олега Сенцова не смогли уберечь его от 20-летнего срока по делу об организации теракта. Реальные тюремные сроки получили и многие фигуранты «болотного дела», и участницы панк-группы Pussy Riot.

"