Теперь под подпиской

Вину Руслана Рахаева в гибели задержанного Дахира Джанкезова Верховный суд Карачаево-Черкесской Республики признал недоказанной. Уголовное дело возвращено в Следственный комитет для доследования, а Рахаева суд постановил отпустить под подписку о невыезде. Кроме того, Верховный суд КЧР распорядился проверить сотрудников МВД, проходивших свидетелями по данному делу, на причастность к совершенному преступлению. 9 июля 2013 года Черкесский городской суд приговорил Рахаева к 13 годам колонии строгого режима за превышение должностных полномочий и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть.

Инцидент, послуживший поводом для возбуждения уголовного дела, произошел 7 октября 2011 года. В этот день подчиненные Рахаева привели Джанкезова к нему кабинет для проведения оперативной беседы. Самого Джанкезова задержали на 10 суток 6 октября за нахождение в состоянии алкогольного и наркотического опьянения. В ночь с 6 на 7 октября Джанкезова продержали в опорном пункте полиции на окраине города, после чего привезли в УВД Черкесска. Через полчаса после беседы с Рахаевым Джанкезов потерял сознание и скончался.

Из материалов дела следует, что у погибшего зафиксированы множественные переломы, ушибы внутренних органов, множественные кровоподтеки. Подчиненные Рахаева подготовили себе алиби: каждый заявлял, что никто из них не трогал Джанкезова и тот умер после разговора с заместителем начальника. По версии следствия, все травмы Руслан Рахаев нанес задержанному во время беседы. При этом следствие проигнорировало записи с камер видеонаблюдения, на которых видно, что Джанкезов на беседу к Рахаеву шел с трудом, держась за грудь, а у его левого глаза была большая гематома. Также экспертиза показала, что повреждения, причинившие смерть, были получены Джанкезовым за 4–6 часов до смерти.

По версии защиты, бывшие подчиненные Руслана Рахаева решили его таким образом «подставить», чтобы освободить занимаемую им должность замначальника полиции. Напомним, что на момент инцидента он проработал всего три недели в Черкесске, куда переехал из Нальчика. Рахаева считали «чужим», кроме того, он требовал от подчиненных цивилизованных методов работы.