Георгий Самарин

– Георгий Иванович, что за странную демократию развели в американском ЦУПе, разве астронавты не обязаны беспрекословно выполнять все приказания Земли?

– Смотря какие приказы, если это приказ о досрочном завершении полета или же какая-либо другая ситуация, по которой вопросы может решать только Земля, то космонавты и астронавты обязаны выполнить их. В основном Земля выдает рекомендации, а решения принимает командир станции или космического корабля. Он и только он может решить, как действовать в той или иной обстановке, ведь именно командир отвечает за космический аппарат и экипаж. И это правильно, ведь с Земли невозможно в полной мере оценить ситуацию, сложившуюся на орбите. Мы и рекомендации дать не всегда успеваем, бывает, что космонавты выходят из зоны видимости и должны действовать на свой страх и риск.

– Эксперты НАСА утверждают, что никакой необходимости в ремонте шаттла на орбите не было. Американский ЦУП пошел на этот беспрецедентный шаг только для того, чтобы успокоить перетрусивших астронавтов. Как могли люди со столь неустойчивой психикой оказаться в космосе?

– Я не согласен с мнением, что астронавты «перетрусили», это не те люди. Во-первых, был проведен специальный отбор, при котором учитывались особенности их характера, поведения в той или иной необычной ситуации. Во-вторых, на протяжении всей предполетной программы их готовили к различным неприятностям и оценивали их возможности. Тем более, экипаж «Дискавери» понимал, что им предстоит первыми лететь на шаттле после аварии «Колумбии» и что возможны различные внештатные ситуации… Когда освоение космического пространства только начиналось, о космосе практически ничего не знали. Космонавты априори были героями, их и отбирали соответственно – из числа летчиков-истребителей, которые понимали, что такое полет, и могли выдержать серьезные перегрузки. Тут, правда, возникала другая проблема. Как метко заметил один из первых космонавтов: «Отбирали по здоровью, а требуют по уму». Стоит ли удивляться, что по мере усложнения техники требования к физическому состоянию экипажа все больше снижались. Теперь, чтобы стать космонавтом, необязательно иметь идеальное здоровье. Мы и абсолютно неподготовленных людей, космических туристов на МКС берем, главное, чтобы у них не было совсем уж серьезных заболеваний. Некоторым по этой причине пришлось отказать, так что деньги решают далеко не все. Основное же требование к современному космонавту – наличие высшего образования, коммуникабельность, психологическая устойчивость. Хороший инженер или летчик вполне могут стать командиром корабля или космической станции. Весь вопрос – где их найти? Проблема в том, что не так много желающих стать космонавтами.

– Лишившись романтического флера, профессия космонавта превратилась в обычную рутинную работу, к тому же опасную и плохо оплачиваемую. Современных детей подобными перспективами не привлечешь?

– Раньше действительно в космос стремились все. Сегодня былой ажиотаж вокруг космонавтики угас, и не только в России, но и во всем мире. Интерес к космосу надо возрождать и делать это сознательно. Недаром Джордж Буш выступил с амбициозной программой колонизации Луны и Марса. Конечно, есть автоматы, которые исследуют Красную планету, в ближайшее время они привезут на Землю марсианский грунт, но человек все пытается потрогать своими руками. Люди не успокоятся, пока сами не полетят на Марс. Наш институт также участвует в этой программе, в скором времени у нас планируется проведение 500-суточного эксперимента по имитации полета на Марс. Мы в меру своих сил и возможностей пытаемся заинтересовать космосом детей. В Доме детского творчества на Ленинских горах есть кружок космонавтики. Ребята проявляют интерес к работе космонавтов, приезжают к нам, знакомятся с институтом. В настоящее время мы готовим эксперимент по их заявкам. Плохо, что у нас в стране нет специального института или факультета, на котором со студенческой скамьи готовили бы будущих космонавтов.

– Возвращаясь к «Дискавери»… В кулуарах российского ЦУПа поговаривают, что решение о возвращении поврежденного шаттла на Землю было принято еще и потому, что экипаж МКС категорически отказался приютить на 30–40 дней потерпевших крушение астронавтов?

– Все это не более чем слухи. Такого просто не могло быть! Кто может отказать терпящим бедствие людям? Между российскими космонавтами и американскими астронавтами существуют хорошие, дружеские отношения. Был момент, когда российского космонавта отстранили от полета, а его американский коллега отказывался лететь с кем-то другим, он уже привык к этому человеку. Надо понимать, что профессиональные космонавты летят в космос не сразу после зачисления в отряд, а только после того, как в течение нескольких лет пройдут специальную подготовку, будут включены в программу полетов на конкретном космическом аппарате и в конкретные экипажи. Космонавта готовят по специальной программе, проверяют его коммуникабельность и стрессоустойчивость. Для этого в Центре подготовки космонавтов существуют специальные психологи. Пресловутый языковой барьер также не является проблемой. Одним из условий полета на МКС является знание иностранного языка. В России космонавты и астронавты говорят на русском языке, в Америке – на английском.

– По другой версии, решение о возвращении «Дискавери» было принято потому, что американские астронавты не в состоянии управлять российскими кораблями-спасателями «Союз». Да и чисто физически высокорослым янки сложно поместиться в российских кораблях?

– Опять же говорить о «высокорослости» американских астронавтов не следует, они такие же люди, как и наши космонавты. Но есть так называемые антропометрические нормативы (рост, вес и др.), по которым они отбираются. Подготовка российских космонавтов и американских астронавтов принципиально не различается. Только космонавты готовятся к полету на «Союзах», а астронавты на шаттлах, но в принципе пилоты вполне взаимозаменяемы. Что касается проблем с ростом, то человек выше двух метров в российский «Союз» действительно не войдет. Однако экипаж «Дискавери» нельзя было эвакуировать на «Союзах» совсем по другой причине. На наших кораблях возникают большие перегрузки. Для того чтобы их облегчить, придуманы специальные ложементы, которые изготавливаются индивидуально для каждого члена экипажа. Мерок астронавтов «Дискавери» у нас не было.

– Если бы астронавты рискнули спускаться в «Союзе» без ложементов, у них не было бы шансов остаться в живых?

– Возможно, были бы, но это большой риск. В этой ситуации возможны и переломы, и серьезные нарушения различных систем организма. Если человек летит без ложемента, ему сложнее перенести перегрузки. Может возникнуть так называемая ортостатическая устойчивость – кровь приливает к ногам, и человек может потерять сознание при вставании. У нас таких случаев пока, слава богу, не было. Возможны и другие осложнения.

– Неужели космос столь губителен для здоровья человека, ведь пилоты земных самолетов летают с громадными перегрузками, и ничего?

– Мы родились и выросли в условиях земной гравитации. Попадая в космос, организм адаптируется к новым условиям, в первую очередь к таким необычным для него факторам, как невесомость, замкнутая среда обитания, космическая радиация. Происходит это весьма своеобразно, например, замедляется частота сердечных сокращений, облегчаются все движения, изменяется их координация. Во время длительного полета несколько увеличивается рост космонавтов. Приходится давать специальные физические упражнения, чтобы нагрузить позвоночный столб. После подобного «отдыха» космонавтам очень сложно заново привыкать к земной гравитации. Поэтому на станции имеется комплекс профилактических средств, специальные тренажеры, с помощью которых человек готовится к возвращению на Землю. А вот на «Союзе-9» их не было, поэтому его экипаж (космонавтов Николаева и Севастьянова) пришлось выносить из корабля на носилках. Они долго и тяжело реадаптировались, хотя серьезные проблемы со здоровьем у них и не возникли.