Член Совета по правам человека Илья Шаблинский

– Насколько можно доверять заключению судмедэкспертов?

– Экспертиза вызывает сомнения. Если ребенок болел не один месяц, то должны были проявиться хоть какие-то симптомы. Но есть документально подтвержденные свидетельства врачей «скорой помощи», медиков больницы имени Цимбалина, где говорится, что «младенец практически здоров, состояние удовлетворительное, температура нормальная, аппетит есть». И пока он находился в больнице, даже два раза питался, это зафиксировано. Да, когда мать с ребенком забирали из дома, то не дали возможности надеть младенцу шапочку. Он мог и простыть. Главную ответственность должны нести сотрудники полиции, которые лишили ребенка материнско-родительской опеки. А органы следствия пытаются возложить вину на сотрудников больницы. Или на родителей, которые 12 часов не знают, что происходит с их ребенком, а потом им сообщают, что их ребенок умер и сами они в этом виноваты – следить за его здоровьем лучше надо было. А полиция при этом остается не при делах.

– А есть ли еще возможность провести дополнительно независимую экспертизу?

– Мы сейчас не получим ничего нового, что могло бы повлиять на юридическую квалификацию действий полиции. Медиков – да. Большое значение имело бы, если бы нашли признаки асфиксии у ребенка. Умарали два раза питался. До тех пор, пока младенец не срыгнет, его нельзя укладывать, потому что это самый большой риск для малышей – подавиться и захлебнуться. Но признаков асфиксии не нашли. А вообще все эти диагнозы имеют значение только для юридической квалификации действий медиков. Но для сотрудников полиции – нет. А налицо превышение должностных полномочий именно с их стороны. Сотрудники полиции совершили преступление.

– А почему родителям Умарали, их адвокату Ольге Цейтлиной официально не предоставили результаты экспертизы?

– Это самая большая загадка, почему от родных все скрывают. Начали с того, что отец Умарали Рустам и бабушка малыша метались по всему Санкт-Петербургу, пытаясь выяснить, где находится тело мальчика. И тут совершенно непонятно, почему сотрудники больницы не сообщили, в каком морге находится тело ребенка. Я бы спросил напрямую у главврача, но я об этом тоже не сразу узнал. Когда родные Умарали сами нашли морг, то малыш уже был вскрыт. О результатах вскрытия тоже никто не сообщал. Никто толком не в курсе был до последнего времени, что делают судмедэксперты, патологоанатомы. Если только у следствия есть там источник, который предоставляет данные. Но родственникам точно не спешат обо всем сообщать.

– А чем сейчас Совет по правам человека может помочь несчастным родителям?

– Мы отправим доклад в администрацию президента, в котором доказывается, что полицейские превысили свои полномочия, отняв ребенка у матери, и должны быть привлечены к уголовной ответственности. Еще мы можем апеллировать к СМИ, чтобы резонансное дело расследовалось по закону. Вот и все права СПЧ. К сожалению, шансы крайне малы, что удастся привлечь сотрудников полиции к ответственности. Может быть, сотрудника отдела по делам несовершеннолетних, которая забирала у матери ребенка, переместят на другую должность. И то не факт. Но ни правозащитникам, ни родителям не нужно, чтобы кто-то сел в тюрьму. В первую очередь российское государство должно компенсировать моральный и материальный вред родителям за смерть их малыша.

– А насколько вероятно, что ответственными назначат медиков?

– Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье 109 «Причинение смерти по неосторожности» против неустановленных лиц. Судя по всему, эти обвинения адресованы врачам. Медперсоналом сейчас занимается Следственный комитет. Медикам, конечно, сейчас не позавидуешь. Да, врачи могли допустить какие-то ошибки. Но цепочка началась не с больницы. Похоже, что Следственный комитет не собирается давать какую-то оценку деятельности полиции, в том числе сотрудникам отдела по делам несовершеннолетних. Вину спишут или на врачей, или на родителей. И этом при том, что невозможно найти никаких оснований, которые доказали бы, что ребенка забирать у матери было необходимо.