Дело Промпартии: актуальность сталинских процессов только возрастает

Обозреватель «Новых Известий» посмотрел фильм известного кинорежиссера Сергея Лозницы «Процесс» о показательном судебном процессе 1930 года по делу так называемой Промпартии - по сфабрикованным материалам по делу о вредительстве в 1925—1930 годах в промышленности и на транспорте. Заседания проходили с 25 ноября по 7 декабря 1930 года в Колонном зале Дома Союзов в Москве. Это по поводу его фигурантов Горький сказал свою знаменитую людоедскую фразу: «Если враг не сдается, его уничтожают».

Сергей Митрофанов

Сразу оговорюсь: отправной точкой для данной рецензии стала статья киноведа Антона Долина, который посмотрел «Процесс» раньше, еще на фестивале документального кино «Артдокфест» в 2018 г. в Риге, и совершенно точно подметил в своей рецензии, что, собственно, не совсем тогда понял, что сделал сам Лозница в этом кино и что делает фильм «Процесс», собственно, фильмом

А и правда, основная заслуга украинского режиссера Лозницы – за что ему огромное «спасибо» - что он обнаружил в архивах документальные съемки судебного процесса по делу так называемой Промпартии (1930 г.). В достаточно хорошем сохранившемся качестве. Из которых он, особо не заморачиваясь, нарезал большие куски и склеил их как бы в «полный метр». При этом Лозница практически ничего не добавил от себя, никакой артдобавочной стоимости, за исключением, может быть, названия, отсылающем к Кафке, и лобовых антитоталитарных перебивок из демонстраций трудящихся, возмущенных и поддерживающих суровый приговор.

На мой взгляд, это неправильно. И метод, который избрал в свое время Михаил Ромм («Обыкновенный фашизм», 1965) а данном случае был бы более уместен. Современного зрителя нельзя оставлять один на один с достаточно сложным материалом и не говорить, не объяснять, на что надо обращать внимание. Например, у Ромма я до сих пор помню пассаж о том, как менялась военная мода во время войны. Сначала гитлеровцы носили прямые сапоги, а красные офицеры гармошкой. После ряда побед советской армии сапоги гармошкой стали носить и гитлеровцы. И все это было показано. Прямо в мозг.

Какие основания нам говорить о постановочном характере процесса? Может, правда, арестовали, признали, осудили? Как экстремиста Навального, который украл весь лес страны. Очевидно, в «Процессе» тоже нужно было дополнительно отметить и подчеркнуть потрясающую в своей невероятной странности степень сотрудничества подсудимых и прокуроров во главе с Вышинским. Абсолютное, почти праздное спокойствие судебного (Колонного) зала, которому доложили (а он и съел) о том, что через 13 лет после Революции в СССР, оказывается, действовала некая партия советских инженеров, специалистов и чиновников Госплана, которая собиралась реставрировать прежний буржуазный и помещичий порядок. Для чего, однако, очень рачительно подходила к развитию советской промышленности, чтобы, значит, без потерь вернуть ее старым владельцам в прекрасном работоспособном состоянии.

(*И это не говоря уж о том, что не в манере советских чиновников бескорыстно действовать в интересах третьих анонимных лиц.)

Чем для зрителей того Колонного зала, дисциплинированных и еще не коррумпированных красноармейцев, марширующих туда-сюда с винтовками, совслужащих и деятелей советской культуры был этот процесс тогда?

Кажется, он был чем-то вроде открытия Марией и Пьером Кюри неких перспективных лучей урана, про которых думали, что они наверняка будут полезны в будущем, и никто не знал, что они еще и обладают смертельной радиоактивностью, если не защищаться свинцом.

Польза от театрализации «процесса Промпартии» всем в тридцатом году была очевидна. Враги советской власти за рубежом убеждались, что почвы для антисоветской реставрации не существует, а общество едино в поддержке директивной сталинской линии. Подсудимые, как у Набокова в «Приглашении на казнь» с готовностью сотрудничали с палачами. А вот то, что процесс открывал ящик Пандоры, на долгие десятилетия уничтожал право и закреплял власть спецслужб над обычным частным человеком, проложил дорогу к Большому террору, который убьет и жертв, в том числе и данного процесса, и многих исполнителей, тогда этого еще никто не знал.

Все подсудимые признали свою вину и попросили себе сурового наказания, думая, наверно, что в силе будет досудебная сделка и их еще, может как-нибудь наградят за содействие. Банкой варенья и корзиной печенья. Действительно, смертный приговор многим был заменен на 10 лет в шарашке.

Как вдумчивый наблюдатель и наш современник, Долин провел и напрашивающуюся параллель между «процессом Промпартии» и процессами Ходорковского, Сенцова, Pussy Riot, «болотников», дела «Нового величия». А ведь он тоже еще не знал, что и этот этап будет пройден, а через несколько лет будет еще и похищение Протасевича прямо из самолета, летящего мимо Белоруссии, а затем и его самооговор в прямом эфире белорусского телевидения.

Ни Ходорковскому, ни Сенцову, ни Pussy Riot, ни «болотникам» и, тем более, детям из «Нового величия» еще не грозили смертью (открытие урана), уничтожением, а вот белорусскому оппозиционеру Протасевичу уже пришлось физически спасать свою биологическую жизнь (смертельный удар миллирентгенами).

Странное кино получилось у этого Лозницы, актуальность которого только возрастает.