Карточные домики

Вялотекущий процесс реконструкции мало изменил архитектурный облик чеченской столицы. Разве что появились в центре сюрреалистической картины грозненских руин новые здания АО «Нурэнерго», Верховного суда и Госкомстата ЧР, театрально-концертный комплекс и сквер со свежими газонами и фонтаном у здания ОАО «Грознефтегаз». В пропагандистско-показательном смысле особенно примечателен сквер. Фонтан, взмывающий ввысь водным фейерверком, молодежь, сидящая за столиками летних кафе, – типичная эйфорическая телекартинка из Грозного. За кадром остается другое – то, что каждый день в этот оазис на улице Мира студенты добираются из разрушенных грозненских микрорайонов. Хотя и это разве можно назвать досугом? Свидания, фотографии на память, мороженое. Словом, сквер как сквер, ничего особенного. В другой точке России камера только скользнула бы мимо такого архитектурного «изыска». Другое дело чеченские реалии, которым всегда можно придать политическую окраску. Репортаж с пятачка в центре Грозного – самый востребованный конъюнктурный сюжет, символизирующий «возрождение» республики.

Впрочем, в восстановлении Чечни динамика все же есть. За три года самые ощутимые изменения произошли в сфере образования и медицины: построено 23 школы, 16 поликлиник и больниц. Добавьте сюда объекты жилищно-коммунального хозяйства: 3 водозабора, 6 водонапорных и 11 канализационных станций, 9 котельных. А строительство жилого фонда пока что – непаханое поле. Сдано всего 5 тыс. индивидуальных и 43 муниципальных жилых дома на всю республику. В экономической сфере и вовсе затишье, если не считать восстановление первого этапа Гудермесского кирпичного завода, деревообрабатывающего цеха в селении Чири-Юрт Шалинского района и комбината стройматериалов в Грозном.

Причины «чеченского долгостроя» разные. Как заявил полпред президента РФ в ЮФО Владимир Яковлев, недостаточно хорошо поработало правительство Чечни. Мол, именно по этой причине темпы восстановления ползут черепашьими темпами. Критическую оценку Яковлева поддержал в те дни и Ахмат Кадыров, месяц спустя погибший от взрыва бомбы на грозненском стадионе. Правда, президент республики назвал другую причину замедления экономического развития: деньги, которые выделяются по целевым программам на восстановление ЧР, «проходя через федеральные ведомства, списываются и до республики не доходят». Сказанное подтвердил и конкретизировал и.о. гендиректора федерального казенного предприятия (ФКП) «Дирекция по строительно-восстановительным работам в Чеченской Республике» Владимир Трифонов. По его словам, из-за проблем с финансированием «пришлось заморозить работы на вводимых объектах, предприятие подрядчикам задолжало более 100 млн. рублей».

Счетная палата РФ рассматривает проблему с точки зрения хищений и нецелевого использования бюджетных денег. По результатам последней (март 2004 года) аудиторской проверки, 60 млн. рублей, предназначенных на восстановление социально-экономической сферы республики, исчезли бесследно, а 2 млрд. рублей использованы не по целевому назначению. Впрочем, эти цифры дают представление о масштабах хищений, и не более того. Иными словами, выяснилось, сколько украли, а вот в чьих карманах осели средства – московских или грозненских чиновников, – осталось неясным.

Кстати, результаты проверок Счетной палаты ни на что не оказали никакого влияния. Ситуация изменилась в день блиц-визита Владимира Путина в Грозный. Подводя итоги поездки, российский президент объявил о приостановке восстановления Чечни. Эта мера временная, действующая до разработки и утверждения новой федеральной целевой программы. Та, что была утверждена три года назад, как обнаружил Владимир Путин, обозрев Грозный с вертолета и найдя увиденное зрелище «ужасным», себя не оправдала. Президент сказал, что восстановление республики возобновится с новым размахом и новыми приоритетами.

Это – давно назревшая необходимость. Видимые разрушения в Грозном – полбеды. Как утверждают специалисты, многие здания, расшатанные частичным демонтажом, могут просто «сложиться» как карточные домики. Вместе с людьми.

За последние десять лет многие жители республики перешли из категории владельцев жилья в армию арендаторов. Снимают чужие квадратные метры, чудом уцелевшие в ходе двух войн. Одни стали почти бомжами зимой 1994–1995 годов, другие – с начала второй военной кампании. Добавьте сюда вполне прогнозируемую долгосрочную перспективу возмещения материального ущерба государством. Свидетельство тому – выплата компенсаций за утраченное в войну жилье лишь 5 тыс. жителей Чечни. Да и то деньги выплачивались в течение 9 месяцев. Как долго ждать остальным сотням тысяч? И главное, где жить? Ответы на эти вопросы интересуют людей больше механизма и сроков поступления бюджетных денег в чеченское отделение «Россельхозбанка», через которое проходят средства, предназначенные для компенсационных выплат. Хотя и здесь очевидны сбои: компенсационные деньги в республику до сих пор не поступили.

К тому же компенсации полагаются далеко не всем бездомным. Ведь главное условие положительного решения вопроса по выплате денег – чтобы жилье было разрушено полностью. Те, у кого остались от дома, к примеру, одни стены, возмущаются: жить-то все равно негде. Тем не менее владельцы жилья, разрушенного менее чем на 100 процентов, не имеют права на возмещение ущерба.




Помощник Малышкина хочет руководить Чечней