К полиции не пригоден

Пока президент Медведев масштабно реформирует МВД, лично встречаясь с будущими господами полицейскими, в милиции идет привычная работа по самоочищению от излишне говорливых милиционеров. Так, вчера пресс-служба ГУВД заявила о том, что из органов уволен сотрудник Чарухин, признавшийся в суде, что подделал рапорт о задержании оппозиционера Яшина. Правда, Чарухин заявил, что рапорт писал под диктовку начальника.

Эта скандальная история стала известна после публикации в «Новой газете» в минувший понедельник диктофонной записи из зала суда. Оппозиционер Яшин, отсидевший пять суток после задержания 31 декабря вместе с Немцовым, опротестовывает в Тверском районном суде и свое задержание, и последующий арест. Доказательств собственной невиновности и свидетелей Яшин предоставил достаточно, но судья Уналева решила заслушать милиционеров, по рапортам которых до этого вершила правосудие судья Боровкова, посадившая на 15 суток Немцова и на 5 – Яшина. Милиционер Артем Чарухин, придя в суд, неожиданно признался, что его рапорт сфальсифицирован. «Был приказ на составление этого рапорта. Под диктовку…» – говорит Чарухин. Адвокат выясняет, чей приказ. «Бурцева, по-моему, – отвечает милиционер. – Старший лейтенант по работе, как бы по кадрам. На тот момент он был нашим командиром. Мы все делаем так, как он говорит…» После этих откровений судья Уналева, которая фигурирует в деле Магнитского и внесена в «черный список» комиссии конгресса США, прервала заседание и перенесла его на 10 февраля. Шитое белыми нитками новогоднее дело оппозиционеров стало сыпаться на глазах, и суд решил дать шанс выкручиваться милиции. Милиция выкрутилась – уволила Чарухина. И теперь грозит ему расследованием. Про служебную проверку, которая бы выяснила роль Бурцева и роль уже его начальников, мы ничего не услышали.

История, в общем, банальная. Так было и с майором Дымовским, и с омоновцами, написавшими в известный журнал, и со многими другими сотрудниками органов, решившимися поделиться с обществом «правдой жизни» о своей службе. Вся мощь структуры и весь пропагандистский заряд бросался не на выяснение правды жизни и не на устранение недостатков, а на борьбу с правдолюбителями. Их запугивали, превращали в «клоунов», всячески дискредитировали, но практически никогда не признавали правыми. Инстинкт самозащиты срабатывал в системе, признанной одной из самых ущербных. Не случайно ведь ее реформированием занялся лично президент страны. Но пока все реформирование сводится к переименованию. Если только этим и ограничится – в стране ничего не изменится. Опыт у нас есть. Мы уже видели, как ГАИ переименовали в ГИБДД. Количество «продавцов палочек» от этого не сократилось. Скорее наоборот.

Теперь вот Чарухин потерял шанс именоваться с 1 марта «господин полицейский». Полиция этого не заметит. Но любой из нас однажды может столкнуться с господином полицейским по фамилии Бурцев. Или может проиграть суд из-за фальшивого рапорта, которому наш полицейский суд всегда доверяет больше, чем любому из нас. У редакции такой личный опыт есть. Мы уже второй год пытаемся отстоять своего сотрудника, которому милиционеры слепили из ничего дело, а суд пошел у них на поводу. И второй год у нас ничего не получается. Органы лживы, суд репрессивен, а правда жизни никому не нужна. Теперь нас уверяют, что с первого марта все в стране изменится. Придет честный дядя Степа полицейский и всем поможет. Но откуда он возьмется? И какая у него будет фамилия? Не Бурцев ли?

Автор – главный редактор «НИ»