Алена Бабенко

– Алена, что вас прежде всего подкупило: режиссер, роль, сценарий?

– Все! Одно знакомство с Эльдаром Рязановым – большая радость, а уж сниматься у такого великого мастера… Я прочитала чудесный сценарий. Как и многие, я выросла на сказках Андерсена, но и предположить не могла, что у писателя была такая странная судьба и что он настолько неоднозначный персонаж. Меня это так заинтересовало, что я прочитала сказку его жизни (автобиографию) и переписку. Кроме того, предположительно снимать должны были в Дании, на Родине Андерсена. Я посмотрела фотографии, которые сделали, выбирая натуру, и влюбилась в эти волшебные места. Оказывается, в Дании люди, хранящие историю городов, создают целые музеи. И по рассказам Эльдара Александровича это не мертвые музеи, а абсолютно живые, где весь быт сохранен до мельчайших подробностей и прежняя жизнь воспроизведена вплоть до кур, которые носятся по двору, старинных часов, которые идут, кузниц, где можно подковать лошадь... К сожалению, поездка в Данию не получилась, картину снимали в Москве и Петербурге.

– Сказки Андерсена не казались вам в детстве страшными?

– Нет, хотя они действительно немножко ужасные. Как я теперь понимаю, это связано со странной и экзальтированной личностью самого писателя и историей его жизни. Взять хотя бы «Снежную королеву». Моя героиня Генриетта, его подруга с самой юности и до конца дней, в моем представлении – это Герда. А вторая героиня фильма – Дженни Линд, в которую писатель был влюблен, – это Снежная королева. Недосягаемая, холодная, неприступная красота – видимо, это был его идеал. Хотя увлекался он не раз, это было первое и самое сильное чувство. А вообще все, что связано у него с любовью, как говорят биографы, было платоническим. Мы предположили (жанр картины – фантазия на тему), что Генриетта его любила и что счастье было так возможно, так близко, несмотря на ее физический недостаток (у нее был горб), ведь они две души, смотрящие в одну сторону. Когда-то в молодости это могло произойти, но в силу ее комплексов и неопытности не случилось. И потом, когда у писателя была история с Дженни Линд, она его ревновала, но не бросила. В письмах Андерсен называл Генриетту «мой лучезарный Эльф». Когда я читала их переписку, увидела все ее ажурное отношение к нему. Когда она хочет высказать какую-то мысль по поводу его произведений или поступка, она удивительно вкрадчиво, тонко, нежно и мудро подбирается, чтобы сказать это. Она очень хорошо знала его, знала, на какие педальки нужно нажать, чтобы повлиять на него.

– И получалось?

– Да. Хотя он был очень непростой человек: тщеславный, заносчивый, самовлюбленный, истеричный, резкий. Он мог запросто навредить себе, не думая о последствиях. И вот она была для него таким ангелом-хранителем. Она боялась его обидеть и всегда высказывалась очень аккуратно. А ведь его характер мало кто выдерживал.

– Эльдар Александрович славится своим непростым характером.

– Все знают, что, с одной стороны, он легкий, веселый, искрящийся человек, а с другой, что он может быть страшен в гневе…

– Вы попадали ему под «горячую руку»?

– Да, у него немножко андерсеновский характер. Он порывистый, страстный человек. Помню, как впервые, услышав, как он, мягко говоря, покрикивает на площадке, я слегка испугалась. Но я никогда в жизни не слышала от него матерного слова, а это большая редкость. Он мастерски употребляет такие слова и выражения, как «мерзавцы», «пошли вон». И это вроде бы обидно, но в третий раз уже привыкаешь, потому что его настроение меняется в секунду и он тут же вспоминает смешную историю из жизни или анекдот, и тут же хохот на площадке… Эльдар Александрович очень любит артистов. Мне кажется, что, когда он ругается, он делает это от обиды, требуя помощи, но не всякий человек знает, чем и как помочь в этот момент. А такое качество, как злость, у него отсутствует напрочь.