Не последняя инстанция

В деле «Абрамян и другие против России» рассматривался имущественный спор троих россиян с государством. Роберт Абрамян, Сергей и Алексей Якубовские – сочинцы, члены кооператива «Малый Ахун», которому принадлежали лодочные ангары на берегу Черного моря. С 1993 по 1998 год муниципальные власти Сочи разрешали строительство ангаров, однако в 2012 году вдруг признали постройки незаконными: якобы до 2010 года муниципальное образование не было собственником земли и не могло выдать кооперативу разрешений на постройку объектов. Суд первой инстанции занял сторону властей, подчеркнув также, что ангары «портили внешний вид города, который готовился к зимним Олимпийским играм 2014 года». Апелляционная инстанция это решение отменила, а вот кассационная на уровне краевого суда вновь постановила, что постройки должны быть снесены. Абрамян и Якубовские обратились в Верховный суд РФ, где их жалобу отклонили, и судья отказал им в передаче жалобы на рассмотрение Судебной коллегии по гражданским делам. Заместитель председателя ВС РФ в декабре 2012-го оставил это определение в силе. В марте 2013 года ангары были снесены.

Жалобы Абрамяна и Якубовских Страсбург признал недействительными, сославшись на то, что заявители не исчерпали все доступные им средства правовой защиты у себя на родине: им надо было пройти все ступени кассационного обжалования в Верховном суде РФ. «Признание кассации средством правовой защиты, подлежащим исчерпанию, предоставит Верховному суду России возможность рассмотреть жалобу на предполагаемое нарушение права по Конвенции в гражданском процессе и устранить такое нарушение перед тем, как этот вопрос поступит на рассмотрение в ЕСПЧ. Суд полагает, что новый подход укрепит диалог между российской судебной системой и органами Конвенции», – говорится на сайте суда. Кроме того, окончательным решением по делу Абрамяна суд признал не решение зампреда Верховного суда, подтверждавшее отказ в кассационном рассмотрении жалобы, а собственно сам вынесенный ранее отказ. Именно с него отсчитывался шестимесячный срок подачи жалобы, который заявители пропустили. Обращение же на имя председателя Верховного суда Страсбург признал «экстраординарной» мерой.

Закрепив необходимость для россиян проходить еще и Верховный суд, ЕСПЧ устранил существовавшую в течение трех лет неопределенность, рассказывает «НИ» адвокат Олег Анищик, с тех пор как в 2012 году вступили в силу поправки в Гражданский процессуальный кодекс РФ, не было понятно, как отсчитывать шестимесячный срок подачи жалобы в ЕСПЧ – с решения по апелляции или с решения по кассации. «Я рекомендовал всем исчислять его с апелляции, но при этом обращаться во все кассационные инстанции», – рассказал «НИ» г-н Анищик. Ликвидировать эту неопределенность ранее, по его словам, ЕСПЧ не мог, поскольку в отличие от российских Верховного или Конституционного судов не может выпускать постановления или определения в отрыве от конкретных дел.

«Решение ЕСПЧ по делу Абрамяна и других дает огромный кредит доверия Верховному суду РФ, который он не оправдает», – заявил в беседе с «НИ» юрист фонда «Общественный вердикт», член правления правозащитной комиссии «Мемориала» Республики Коми Эрнест Мезак. По его словам, Верховный суд не проявляет «никакого желания налаживать диалог с органами Европейской конвенции» и чаще всего просто подтверждает решения судов субъекта, не видя в них откровенных нарушений: «Я вел дело ВИЧ-инфицированного заключенного, которому на протяжении трех лет не оказывали медпомощь. Суд Республики Коми признал нарушение статьи 3 Европейской конвенции – бесчеловечное обращение. Мы подали гражданский иск о взыскании морального вреда в пользу осужденного. За три года без медпомощи моему подзащитному выплатили 10 тысяч рублей – это порядка 250 евро по тогдашнему курсу. ЕСПЧ обычно назначает компенсации порядка 20 тысяч евро. Мы подали апелляцию, затем кассацию в Верховный суд, и там это решение подтвердили. В Президиуме тоже посчитали его законным», – рассказал «НИ» правозащитник.

По его словам, новый порядок подачи жалоб в ЕСПЧ не принесет россиянам «ничего, кроме усложнения процедуры». А, кроме того, все жалобы, которые уже поданы в ЕСПЧ после второй инстанции, будут признаны неприемлемыми. По словам г-на Мезака, речь идет о сотнях жалоб на нарушения имущественных прав, права на неприкосновенность частной жизни и других.

Есть вероятность, что в дальнейшем проходить еще и Верховный суд придется, обжалуя в ЕСПЧ решения по уголовным делам, считает г-н Мезак: «Вероятность того, что суд распространит такую практику и на уголовное производство, достаточно высока. Так что я бы на месте заявителей не рисковал и проходил бы теперь и кассационную инстанцию». С ним заочно спорит Олег Анищик: «Прямых оснований для экстраполяции нет. Есть значительная разница между ГПК и УПК, причем в тех элементах, которые для Европейского суда послужили важными для обоснования его позиции по Гражданско-процессуальному кодексу».