Кабинет психолога

Не дай бог России пережить сегодняшний ужас японской катастрофы. И не только потому, что авария на атомной электростанции – национальное бедствие для любой страны. Страшно то, что для нашей страны подобная экстремальная экологическая проблема автоматически стала бы экологически-социальной. Действующие учебные программы по экологии нацелены на повышение знаний по природоохранной деятельности. Необходимо же готовить людей к сплочению в условиях экологической опасности, обучать тактике противодействия реально возникшей экологической угрозе.

Большинство жителей столицы слышали о ситуации вокруг Химкинского леса. Практически каждый россиянин помнит о проекте по переброске сибирских рек в Среднюю Азию. Чуть меньше граждан осведомлены о проблемах, связанных с постройкой Эвенкийской ГЭС. Но проблемы возникают не у природы. У природы проблем нет. Проблемы есть у человека с природой. Проявляются они через дискомфорт нашей жизни. Например, загрязнение атмосферного воздуха оксидами азота для обывателя ничего не значит. А вот транспортный коллапс, вызванный обильными осадками в результате подобного загрязнения, отразится на нашей жизни весьма болезненно.

«Вход запрещен», «по клумбам не ходить», «костры не разводить», «не мусорить» – бесконечное множество подобных запретов преследует нас в течение всей жизни. Большинство из них попросту игнорируются. Ну кто из нас не покупал букет симпатичных, но «краснокнижных» цветов или не выбрасывал использованные батарейки и полиэтиленовые пакеты на помойку? Многолетний опыт показал, что угрозы штрафов и других наказаний никогда не уменьшали количества экологических нарушений ни среди граждан, ни среди организаций. Крупному и успешному предприятию, например, зачастую выгоднее заплатить штраф за загрязнение воздуха или воды, чем ставить дорогостоящие очистные фильтры. Маленькое и неприбыльное предприятие, наоборот, «отмажется» отсутствием денег и продолжит отравлять экологию, несмотря на все запреты.

Чтобы природоохранная система заработала, надо изменить сознание людей. Речь идет о воспитании экологически ориентированного и эмоционально окрашенного отношения к окружающей среде, о формировании навыков взаимодействия с природными объектами, об увеличении интенсивности познавательных процессов и об учете экономической составляющей, что играет первостепенную роль в современных условиях. На Западе подобное обучение существует довольно давно, и его результаты вполне ощутимы. Например, при строительстве дороги в лесной местности обязательно отметят подземные переходы для рептилий, амфибий и насекомых, при возделывании поля вблизи речки – «интересы» семьи бобров, живущей по соседству. Столь внимательное отношение у большинства наших граждан вызовет снисходительную улыбку («делать им нечего, с жиру бесятся»), но для людей со сформированным экологическим сознанием подобная активность – естественна и разумна.

Традиционная же для нашего школьного образования система накачки детей знаниями не приводит к сколько-нибудь ощутимому изменению их отношения к природе. В условиях учебно-дисциплинарной модели образования знания не приобретают личностно-смыслового звучания, фиксируясь лишь на уровне «эрудиционных» значений, и потому практически не влияют на поведение и развитие личности. Наличие экологических проблем хоть и признается, но сама природа воспринимается, по точному выражению одного из ученых, как «пространство между городами», оставаясь в сознании в виде картинок из букваря и школьного учебника по биологии. И если японский урок не будет усвоен, то в условиях экстремально-экологических обстоятельств нам не избежать ужаса и всеобщей паники.