Posted 7 апреля 2005,, 20:00
Published 7 апреля 2005,, 20:00
Modified 8 марта, 09:36
Updated 8 марта, 09:36
– Признаться, я испытываю робость от того, что первый раз в жизни говорю с Кавалером ордена Британской Империи. Как мне обращаться к вам – «Сэр»?
– Нет, пока зовите Севой.
– В этом году у вас сразу несколько юбилеев. 40 лет вашего дебюта в качестве саксофониста в некогда знаменитом джаз-оркестре Иосифа Вайнштейна. 30 лет отъезда в эмиграцию. 9 июля вам стукнет 65. И не за горами 30-летие работы на Би-би-си. Оптом поздравляя вас со всеми этими датами, хочу спросить: из всех произведенных вами на свет «детей эфира», четырех или пяти, какое папаше дороже всех?
– То, которое вынашивалось дольше всего. Музыкальная программа, которая сначала именовалась «Программа поп-музыки из Лондона», потом, недолго, «Великолепная семерка», но в итоге я назвал ее «Народ-Рок-посевы».
«Рок-посевы» делались 26 лет, и на них, собственно, весь наш диалог с народом, несмотря на разные «глушилки», и состоялся. «Диалог с народом», быть может, звучит пафосно. Однако я всегда знал, что будущее рождается на улицах, в подворотнях, где люди вырастают, как в лесу грибы. Если вы посмотрите на музыкальную культуру двадцатого века, вы увидите, что все родилось на улице: джаз, рок-н-ролл, брейк-данс, хип-хоп. Все это придумала шпана, а не консерватория. Туда мы и отправлялись осуществлять наши «Рок-посевы».
– Вам трудно было поначалу въезжать в эту программу? Ведь большую часть музыки, которую вам, диджею Севе, приходилось ставить на вертушку, вы в Союзе не слышали.
– Да, я был как тот учитель, который опережает класс на один урок.
– Теперь я хочу спросить о вашем «младшеньком» – телевизионном проекте, который вы делаете в России.
– Программа «Севалогия» началась в ноябре. Сценарная идея – показать тридцатилетие с 1961 по 1991 год, с пика оттепели до того момента, когда все окончательно растеклось, и беседовать с людьми, которые что-то в эти тридцать лет для России значили. Нужен был «знаковый» ведущий. Руководители канала сочли, что я, половину из этих трех десятков лет проведший в СССР и другую половину за пределами родины, кандидатура подходящая...
– Вопрос ведущему «Севаоборота»: что самое важное в профессии интервьюера?
– С моей точки зрения – дилетантский интерес в очень многих областях. Я жене все время говорю: «Лёлик, ты просто смотришь телевизор, а мне завтра по телевизору экзамен сдавать». Я и телевизор смотрю, и радио слушаю, и музыку, и озираюсь вокруг так, будто последний момент в жизни наступает. Еще желательно, чтобы журналист был хорошо подготовлен и в тех областях, которые выходят за пределы его непосредственного интереса. Не просто событие – но некую философию жизни зрителю или слушателю изложить.
– Вы всегда сами выбираете себе собеседников?
– В «Севаобороте» не всегда. Иногда коллеги предлагают. Но я тут вполне полагаюсь на их суждение. Бывает, что и подводят.
– А часто ли вы влюбляетесь в своих собеседников?
– В момент передачи – всегда. Это должен быть час любви. И главное правило в разговорной передаче – создать обстановку, при которой вам двоим будет комфортно просто сидеть и молчать... С чем бы это сравнить? Ну вот: в детском саду двое ребятишек друг к другу походят. И у них в глазах полнейший восторг от встречи. Они ожидают невероятных событий. Ничего вроде не происходит: один стоит с мишкой, другой с погремушкой. Но такую ситуацию в каждой передаче хотелось бы воссоздавать.
– Не могли бы вы назвать нескольких из сотен своих собеседников, которые совершили, скажем так, «севапереворот»?
– Есть несколько любимых мною героев, которые совершили переворот не только у нас в программе, но и вообще в мышлении страны. Владимир Буковский. Виктор Суворов, перевернувший наше представление о войне. Олег Гордиевский, офицер КГБ, заочно приговоренный к расстрелу, автор исторических книг о советской разведке... Ну и, кроме того, все наши замечательные музыканты, которые побывали с «живыми» концертами на Би-би-си, а потом выпустили свои выступления в «Севаобороте» в виде пластинок, – начиная с «ДДТ» и «Чайфа» и кончая Умкой.
– А многие отказываются провести с вами «час любви»?
– Музыканты – нет. Правда, бывает, приходят не поиграть, а поговорить. БГ, например, пришел без гитары. Что касается «Севаоборота», скажем, отказался прийти Жванецкий. Он сказал: «Я интервью не даю, потому что во время интервью тебя могут рассыпать». И я понял, что он имел в виду. Он человек, который хорош в своей хорошо взбитой, заготовленной фразе, а импровизировать на ходу не любит.
– Параллельно со службой на радио не возникало у вас соблазна вернуться к деятельности джазмена?
– В 1980 году я решил стать музыкальным бизнесменом. Три месяца поиска по клубам Лондона привели к знакомству с регги-командой под названием «Икарус», я зарегистрировал свою фирму Russian Roulette Records Ltd и стал их продюсером. Через несколько месяцев ребята узнали, что в СССР я играл на саксофоне, и попросили принести его на репетицию. Им понравилось, и я влился в состав. Мы прошли обычный для новой группы путь: два или три сингла, альбом, выступления по колледжам и университетам. Однако не зацепило, и к 1982 году стало ясно, что идея себя изжила. Тогда же я развелся с Галочкой, с которой мы уезжали из Союза, и перебрался на ПМЖ к актрисе Карен Розмари Крейг. Ее отец, Арчибальд, был трубачом в джаз-оркестре британских ВВС во время войны. Английский вариант Глена Миллера. Этот джаз-банд был одним из лучших в стране и продержался до самой эпохи рок-н-ролла. К моменту нашего знакомства Арчи Крейг был еще крепким дядькой, ежедневно доставал из футляра свою трубу. Ну и я начал доставать свой саксофон за компанию. Но это происходило все реже: у Арчи была болезнь Альцгеймера. Потом он умер от апоплексического удара.
– Вы часто расчехляете, по примеру одного американского президента, свой саксофон?
– Саксофон, к сожалению, украден энное количество лет назад, и пока я не разбогатею, новый не куплю. Но у меня дома есть гитара, и хотя я на ней плохо играю, иногда расчехляю ее.
– А сейшны, хотя бы домашние, устраиваете с кем-нибудь?
– Нет. Это было бы с моей стороны, как говорят англичане, imposition – то есть я бы себя, Севу Новгородцева, накладывал на них и заставлял бы принимать себя как музыканта, коим в настоящий момент не являюсь. Я должен быть в отношениях с ними чистым холстом. Пусть каждый рисует на мне все, что хочет.
– Недавно скончался еще один замечательный джазмен с Би-би-си – протоиерей Сергий Гаккель, на протяжении двадцати лет бессменный ведущий религиозных программ. Расскажите о нем немного.
– Гаккель был одним из последних представителей старой эмигрантской интеллигенции. С его уходом я практически таких людей больше не знаю. Мягчайший человек, настоящий христианин, который слова дурного ни о ком сказать не мог, добрейший до самопоражения какого-то. Готовый, получив удар, подставить другую щеку, как сказано в Евангелии.
– Он сыграл какую-то роль в ваших религиозных исканиях?
– Нет, с ним вера проявлялась просто на уровне человеческого общения. Я был крещен в Риме в 1976 году, и там уже мне вложили все, что надо, а остальное я потом по книжкам дочитал.
– В этой связи еще вопрос. Я помню вашу беседу в «Севаобороте» с митрополитом Сурожским Антонием. Он рассказывал, как Бог вошел к нему без стука, когда он, мальчишка-атеист, решил назло прочесть Евангелие от Марка, просто чтобы убедиться, что все это чепуха. И вдруг почувствовал, что перед ним стоит Бог. Как Бог к вам приближался? Крадучись или сразу распахнул дверь?
– У меня была построена такая пьеса, сложная система обстоятельств, при которой я колотился в стенки, пока не нашел выхода. Я, живя в Италии, получил контракт с Би-би-си, успешно сдав экзамены, и мне нужен был туристский паспорт, чтобы границу пересечь. Я заполнил все необходимые бумаги в полицейском управлении и принялся по средам туда ходить. В одну из сред мне сказали, что мои документы куда-то исчезли. Я ходил туда больше года, и в одну из этих сред рядом со мной на скамейке оказался приятный дядька, примерно моего возраста. Он оказался американским пастором. В Италии он занимался тем, что сидел в кинокомиссии при Ватикане. У него оказались с собой науч-поп-фильмы, дублированные на русский. Он мне их дал напрокат. Как сейчас помню, первый фильм был о форме красного кровяного тельца, которое математически, оказывается, соответствует трехмерному телу с наибольшей поверхностью. Задавался вопрос: откуда такой дизайн, идеально подходящий для того, чтобы переносить по организму кислород? Мы с ним встретились, и я начал помогать ему эти фильмы переводить. Вскоре у нас там образовалась миссия, 11 человек, и я смирился с тем, что мне в Англию пути нет, а поскольку был уже вовлечен в эту работу, в одно прекрасное воскресное утро тихий голос мне сказал: «Пора». Меня тут же окрестили, в центре Рима, в роскошной мраморной купели, ангелы летали... а в среду я пошел по привычке в полицейское управление – и мое дело нашлось у того же чиновника, которому я его сдавал. Оно лежало, одно-одинешенько, в ящике стола, где все остальные ящики были пустые.
Через неделю я был в Лондоне.
Потом, разглядывая свои итальянские фотографии, я увидел, что номера машины, которую я купил задешево у проезжего студента, имели две буквы посередине: DJ. Диджей. Уже тогда Бог знал, кем я буду.
– В одном интервью вы назвали себя лентяем. Кокетство?
– Нельзя сказать, что я такой уж лентяй. Но в принципе, если меня не трогать, я делать ничего не буду. Просто обстоятельства постоянно заставляют меня что-то делать. Если тормошат, стараюсь делать хорошо.
– Вам не жаль, что радиопередача – продукт одноразовый? Возишься с ней, а потом эфир – и улетает неведомо куда.
– Нужно брать пример с солнца, которое сжигает себя ежеминутно и свои лучи расталдыкивает на всю вселенную, а на Землю падают пять процентов, и мы ими живем... А что касается одноразовости, слава Богу, у меня есть свой сайт, где можно бесплатно прослушать любой из «Рок-посевов» с 1977 по 2004 год и любой «Севаоборот» с 1987 по 2005-й. Январь этого года стал месяцем с наибольшей посещаемостью за всю историю сайта Seva.Ru. На первой странице было зарегистрировано 16712 посещений, а по всему сайту – 66689 просмотров страниц. Согласитесь, приятно, когда какой-то молодой человек слушает программу, записанную лет за десять до его рождения.
– В вашей жизни было очень много неожиданных поворотов. Это что, характер такой у Севы Новгородцева – ломать построенное и все начинать с нуля? Или все, что было, в одну копилку пошло?
– Это все пошло в копилку. Но не забывайте, что, распрощавшись с карьерой моряка и джазмена, я все же на радио застрял на тридцать лет. Хотя возникают постоянно боковые ответвления: то какой-нибудь журнал издаю, то по семейной линии деловые предприятия, то начал в Москву каждый месяц приезжать снимать телепрограммы. И одно питает другое.
– А сейчас в море не тянет?
– Тянет. И мы выходим с женой в море раз в год-полтора. Берем внаем яхту на Виргинских островах и неделю ходим под парусами.
– Сева, у вас в России за тридцать лет собралась тьма-тьмущая поклонников. Есть даже фан-клуб, который, как я знаю, в июле проведет слет в честь вашего дня рождения. Приедете?
– Конечно, приеду. Прежде всего, мне интересно увидеть людей, которых я впервые увидел 15 лет назад, молодыми, с горящими глазами. Тогда в «Шереметьево» нас встречало несколько сот человек, таможня выводила нас через служебную дверь без досмотра, только чтобы поскорее избавиться. Была встреча с ребятами в палаточном лесу в Опалихе, целый день на речном пароходе, многочасовые концерты в Москве и Питере. Тяжелые, но славные дни. И теперь мы встретимся снова, в пансионате под Нижним Новгородом, в красивом месте. Я не могу им отказать в удовольствии посмотреть на меня, убедиться, что, кроме голоса в эфире, есть живой Сева. Но самое главное, они все посмотрят друг на друга. И таким образом, я в очередной раз стану чистым холстом, на котором люди нарисуют свои уникальные картины.
Эта роль меня устраивает вполне.
А чтобы развеять ваше смущение по поводу разговора с Кавалером ордена Британской Империи, должен сказать, что к своей популярности я отношусь с известной долей черного юмора. У меня есть шутка: «Как подумаю о смерти – плачу. Не себя – Севу Новгородцева жалко...»
Справка «НИ»
Сева (Всеволод Борисович) НОВГОРОДЦЕВ родился 9 июля 1940 г. в Ленинграде в семье капитана дальнего плавания. Во время войны был эвакуирован с матерью в Курганскую область. В 1949 г. переехал с семьей в Таллин. В 1957 г. поступил в Высшее инженерное морское училище им. адмирала Макарова. После распределения попал в Эстонское пароходство, более года плавал в Европу. Весной 1964-го ушел с флота, поступил на работу в джаз-оркестр И. Вайнштейна, стал лауреатом I Ленинградского джазового фестиваля. В 1972 г. стал руководителем ВИА «Добры молодцы», в 1974-м – ВИА «Мифы». Работал гидом-переводчиком в «Интуристе». 18 ноября 1975 г. покинул СССР. Жил в Австрии, Италии, в начале 1977 г. перебрался в Лондон, где вскоре устроился работать в русскую службу Би-би-си. Создал ставшие сразу популярнейшими программы «Рок-посевы», «Севаоборот» и «БибиСева, новости с человеческим лицом». В настоящее время на ТВ-канале «Ностальгия» ведет авторскую программу «Севалогия». Работал в киноиндустрии, продюсировал грамзаписи, издавал рок-журнал «О!». Был трижды женат. Увлекается мотоспортом, хождением под парусом и скейтбордингом.