Поймали не за это

Владимир Макаров с сентября прошлого года сидит в тюрьме из-за того, что в моче его дочери лаборантка столичной детской больницы имени Святого Владимира обнаружила сперматозоиды, а психолог центра психолого-медико-социального сопровождения «Озон» Лейла Соколова сочла, что непропорционально большой хвост кошки на рисунке восьмилетней Эли Макаровой символизирует фаллос. То, что никто, кроме лаборантки, сперматозоидов не видел (те анализы потеряли, а в новых ничего не нашли), а заключение Лейлы Соколовой в Центре судебной психиатрии имени Сербского признали непрофессиональным, не смутило ни следователя, ни прокурора, ни судью Таганского суда Москвы Наталью Ларину. Владимиру Макарову не помог даже вывод гинеколога о том, что с его дочерью в сексуальные отношения никто не вступал.

За последние семь лет число развратных действий в отношении детей выросло в три раза, число ненасильственных действий сексуального характера – в 19, говорится в докладе уполномоченного по правам ребенка в РФ Павла Астахова. Вот сводка новостей с сайта Следственного комитета только за один день: брат растлил сестру, дедушка – внучку, врач рентгеновского кабинета – девочку, которой делал рентген шеи, а 72-летний гражданин Германии – двух мальчиков в Калининграде. Минувшим летом Дмитрий Медведев внес в Госдуму поправки в Уголовный кодекс об ужесточении наказаний для педофилов. Их нельзя будет приговаривать к условным срокам, освобождать досрочно до отбытия 80% срока, а за повторное преступление против ребенка моложе 12 лет будут сажать пожизненно. В октябре поправки приняли в первом чтении и в ближайшие недели утвердят окончательно.

Однако все чаще в тюрьме оказываются люди, обвинения в адрес которых выглядят сомнительно. В апреле этого года московский предприниматель Армен Багдасарян получил 10 лет строгого режима за развратные действия в отношении шестилетней дочери своей бывшей сожительницы Натальи Максаковой. По версии следствия, еще в 2007 году Багдасарян, забрав дочь Максаковой из детского сада, привез девочку домой, разделся и имитировал с ней половой акт. По версии защиты, Максакова обратилась в милицию после того, как Багдасарян узнал о ее встречах с бывшим мужем и отказался на ней жениться. В октябре 2011 года пластический хирург Владимир Тапия Фернандес попал в СИЗО также после заявления жены, с которой хирург собирался разводиться, о домогательствах к ее 13-летней дочери и 5-летнему сыну от прежнего брака. По мнению коллег врача, женщина рассчитывает, что 57-летний хирург умрет в колонии, и она сможет распоряжаться его имуществом. И в деле Багдасаряна, и в деле Тапии Фернандеса обвинение основывалось на заключении психологов того самого центра «Озон».

К сексуальным преступлениям против детей относится как изнасилование (статья 131 УК – изнасилование женщин, статья 132 УК – насильственные действия в отношении мужчин), так и добровольный секс с партнером младше 16 лет (статья 134 УК) и «развратные действия без применения насилия» (статья 135 УК). Под последнюю статью подпадают все действия сексуального характера, от обнажений и прикосновений до показов порнографии или разговоров о сексе. Никаких физических следов от развратных действий не остается. Свидетелей обычно также нет. Поэтому обвинение строят на показаниях детей и результатах психологической экспертизы, которая должна подтвердить, что ребенок не врет.

«Несовершеннолетние, особенно малолетние, могут фантазировать в эротическом плане, настойчиво повторять вымышленные ими показания, а также воспроизводить то, что им было внушено, например, родителями, то, что они где-то и от кого-то слышали, утверждая, что наблюдали это сами, что это было с ними», – пишет в учебном пособии для следователей завкафедрой судебной медицины Северного государственного медицинского университета Архангельска Геннадий Дерягин. Он советует «быть особенно острожными при наличии у несовершеннолетнего патологии психики и темпа полового созревания в сторону его ускорения». Оговорить невиновного не удастся, если «следствие и суд захотят заниматься делом по-настоящему», – утверждает в беседе с «НИ» директор Центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях Михаил Виноградов. По его словам, правильная экспертиза даст 100-процентную гарантию, потому что «невозможно обучить ребенка воспроизвести то, как подходит педофил к разврату».

В Москве на экспертизах по делам о педофилии специализируется центр «Озон». Директор «Озона» Евгений Цымбал рассказал «НИ», что ежегодно делается до 70 экспертиз, причем в 80–85% случаев подтверждается, что «с ребенком произошло что-то плохое», и «основания для возбуждения уголовного дела имеются». По словам г-на Цымбала, заключения его центр выносит на этапе доследственной проверки, а обоснованность их подтверждается тем, что «приговоры судов с заключениями согласуются». Использование заключений «Озона» в уголовных делах противоречит закону «О судебно-экспертной деятельности», утверждает Михаил Виноградов: для проведения экспертизы нужна лицензия, а в Москве ее имеют только Центр Сербского и Детская психиатрическая больница №6. «Мы делаем не экспертизы, а исследования», – оправдывается Евгений Цымбал.

«Исследования», по словам г-на Цымбала, делают «методом системно-структурно-логического анализа». Такого метода нет, поясняет «НИ» завотделом клинической психологии Научного центра психического здоровья Российской академии медицинских наук Сергей Ениколопов. Как нужно проводить экспертизу, Сергей Ениколопов говорить отказывается «из профессиональных соображений». Но объясняет, что при анализе детских рисунков, как в деле Владимира Макарова (психолог центра «Озон» Лейла Соколова попросила Элю Макарову нарисовать несуществующее животное), нужно «учитывать, учился ли ребенок рисованию, и не делать тривиальных выводов по хвосту кота».

После осуждения Владимира Макарова в Интернете появились фотографии Лейлы Соколовой в черном трико с плеткой. «Если эксперт увлекалась нетрадиционными экстремальными видами сексуального поведения, для нее работать по делам, связанным с сексом, – это как болельщику одной из команд быть судьей», – считает г-н Ениколопов. Евгений Цымбал свою подчиненную защищает: «Это фотографии пятилетней давности». Он считает, что за кампанией против Соколовой и «Озоном» стоит Центр Сербского, который «проспал потребность практики и теперь пытается устранить конкурентов». Старший научный сотрудник Центра Сербского Дмитрий Ошевский заявил «НИ», что «качество заключений «Озона» низкое, а правовые последствия – высокие». С подачи Центра Сербского «Озон» минувшим летом проверяла прокуратура и оштрафовала на 170 тыс. рублей за нарушение закона «О лицензировании отдельных видов деятельности». Цымбал возражает: по делу Макарова судья согласилась с заключением Соколовой и не согласилась с экспертами Центра Сербского, которые исследовали это заключение и сочли его безграмотным.

По делам о педофилии нужно привлекать экспертов с двух сторон, чтобы «суд оценил, насколько и те, и другие психологи объективны и использовали адекватные методики», полагает Сергей Ениколопов. По его словам, сейчас в делах участвуют психологи только со стороны следствия, и поэтому в тюрьме могут оказаться невиновные: «Это как судебный процесс без адвоката». Следователи и судьи сами решают, заключения каких психологов приобщать к делу и учитывать при вынесении приговора, подтверждает «НИ» полковник милиции в отставке адвокат Евгений Черноусов. В результате «дела решаются в сторону нарушения презумпции невиновности»: в стране идет кампания по борьбе с растлителями детей, и «следователь, а затем судья страхуются, чтобы не отпустить педофила».

Евгений Черноусов отмечает, что по статьям о педофилии доля сфабрикованных дел, где «вообще ничего не было», составляет не меньше 15%. Сфабрикованных дел по педофилии – меньшинство, но есть тенденция к росту их количества, соглашается психолог-криминалист Виноградов: «Президент сказал – сажать, и судьи не разбираются, педофил или нет». Раскручивание темы в СМИ приводит к подозрительности: в педофилы рискуют попасть излишне ласковые к чужим детям. Нехорошее могут заподозрить родители ребенка или соседи, причем, если обвинения не подтвердятся, заявившим в полицию ничего не грозит, говорит адвокат Черноусов: «Им так показалось».

Мужчинам, работающим школьными учителями и тренерами, следует задуматься о смене профессии, чтобы не попасть в педофилы после конфликта с учениками или их родителями, рекомендует Евгений Черноусов. Социальный педагог московской школы № 1601 29-летний Дмитрий Лубнин сменить профессию не успел – против него в сентябре 2011 года возбудили дело за попытку изнасилования семиклассника. Дело завели после заключения центра «Озон», гласящего, что «ребенок беспокойный, угнетенный, агрессивный» и «по косвенным признакам, вполне возможно, подвергался развратным действиям». Лубнин продолжает работать в школе, учащиеся которой написали письмо в его защиту. Про семиклассника же известно, что его избивал отчим, и когда Лубнин заявил об этом в правоохранительные органы, отчим угрожал педагогу и отказывался открывать дверь сотрудникам школы.

64-летний преподаватель Центральной музыкальной школы при Консерватории имени Чайковского Анатолий Рябов оказался в СИЗО по обвинению в том, что за три месяца до ареста поцеловал 13-летнюю девочку, погладил по ногам и прижался к ней. Версия защиты: Анатолий Рябов конфликтовал с матерью ученицы, а дочь дала показания из страха перед родителями – на занятиях в музыкальной школе девочка признавалась, что дома ее бьют. Сергей Ениколопов говорит, что расследование дел о педофилии надо начинать с выявления конфликтов между взрослыми: «Не было ли подоплеки?» В 90% таких дел обвиняемый – это родственник, педагог или сосед. Ениколопов напоминает, что «людей испортил квартирный вопрос и финансовый», а «обвинение в педофилии – самый простой способ очернить человека».

Столичный бизнесмен Кирилл Левшин уже год борется за то, чтобы с него сняли обвинение в педофилии. После того, как он сошелся с женщиной, у которой была маленькая дочь от прежнего брака, бывший муж этой женщины обвинил Левшина в развратных действиях. Затем психолог из центра «Озон» поговорил с девочкой и установил, что с ней «что-то было». От тюрьмы Левшина спасла проверка на детекторе лжи, вердикт которой был однозначен – невиновен. Владимир Макаров, чью кассационную жалобу Мосгорсуд рассмотрит в следующий понедельник, также проходил проверку на детекторе лжи. Проводил эту проверку отставной милиционер Игорь Нестеренко, который, по словам жены Владимира Макарова Татьяны, взял за исследование 250 тыс. рублей, а затем потребовал пройти новое исследование за 500 тыс. Когда Макаровы платить отказались, Нестеренко отнес результаты первой проверки со своей интерпретацией в Следственный комитет, и Макарова арестовали. Сейчас заключение Нестеренко по делу Макарова выставлено на интернет-форуме судмедэкспертов. Из 27, прокомментировавших заключение, к выводу о виновности Макарова не пришел ни один.

Согласно Международной классификации болезней, педофилия является расстройством сексуального предпочтения, когда сексуальным объектом становится ребенок, не достигший 13 лет – возраста, когда обычно наступает половая зрелость. По российским законам педофилией считаются сексуальные отношения с теми, кто моложе 16 лет, но за разврат ребенка младше 12 лет положено более жесткое наказание. Завкафедрой права Липецкого филиала Российской академии госслужбы Василина Брусенцева установила, что психически больными являются около 40% обвиняемых в педофилии, большинство же – здоровы и вменяемы. Сергей Ениколопов подтверждает, что «благодаря обсуждению в СМИ педофилия становится модной и привлекает тех, кто не собирался стать педофилом», так как все больше взрослых «хотят поэкспериментировать в сексе с детьми». Российских исследований о масштабе этого явления нет, в американских говорится, что с педофилами хотя бы раз в жизни сталкивались около 10% мальчиков и 20–25% девочек. Как правило, речь шла о развратных действиях. Традиционный секс с несовершеннолетним – редкость, менее 1,5% случаев. Подавляющее большинство (свыше 90%) педофилов – мужчины, хотя в одном из анонимных исследований (анкеты были впоследствии уничтожены) около 3% женщин признались в сексуальных действиях с детьми.

На минувшей неделе депутат Госдумы Антон Беляков внес поправку в Уголовный кодекс о физической кастрации педофилов. В рассматриваемом сейчас законопроекте предусматривается только химическая кастрация – применение лекарств, снижающих сексуальное влечение. Кастрировать депутат Беляков предлагает по решению суда, если признают, что химическая кастрация педофилу не помогает. Депутат ссылается на опыт Чехии, где уже 30 лет применяется такая процедура и «не было ни одного рецидива». Эксперты же призывают вначале научиться грамотно расследовать случаи педофилии и цитируют сексолога Игоря Кона: «Под флагом защиты детей нередко выступают малограмотные сексуально озабоченные лица, которые начинают подозревать в педофилии всех и каждого». Сергей Ениколопов настаивает, что расследования случаев педофилии должны быть «обложены» экспертизами: «Сексуальное преступление – дело темное. Ваше слово против моего».

В БЕРЛИНЕ ПЕДОФИЛИЮ ЛЕЧАТ БЕСПЛАТНО

ПОЛИЦИЯ США КОНТРОЛИРУЕТ ДАЖЕ ОТСИДЕВШЕГО ПЕДОФИЛА