Posted 6 октября 2003,, 20:00

Published 6 октября 2003,, 20:00

Modified 8 марта, 09:44

Updated 8 марта, 09:44

Писатели без литературы

Писатели без литературы

6 октября 2003, 20:00
Если спросить современного русского писателя, кого надо читать из его коллег, он нахмурится и пробурчит что-нибудь непонятное. Если настаивать, он выдавит из себя два-три имени, но всеми возможными способами даст понять, что читать можно только его. Все художники – известные эгоисты, но по сравнению с музыкантами, акт

Тем не менее нынешняя 55-я Франкфуртская книжная ярмарка в качестве специального гостя пригласила Россию. Не слишком ли поздно? Не слишком ли рано? Я бы сказал: наконец! Мы есть такие, какие мы есть, «хорошие и разные», по словам Маяковского, и «других писателей у меня для вас нет», как заметил когда-то Сталин кремлевскому бюрократу, который пришел в ужас от политических и моральных качеств тогдашних советских писателей. Еще никогда, ни при каких обстоятельствах ни один иностранный город не принимал у себя в гостях около ста русских писателей одновременно. Что бы ни произошло, количественный рекорд уже установлен. Но что ждать от такого масштабного нашествия русской духовности, что ждать Германии и Европе от писателей, которые волей-неволей являются наследниками великой литературы, которые еще в школе читали Пушкина в оригинале и даже часто от страха получить плохую отметку выучили многие его стихи наизусть?

Я не думаю, чтобы кто-нибудь из русского литературного десанта всерьез мечтал вернуться в советские времена, ностальгируя по коммунистическим ценностям, цензуре и вынужденному самиздату. Русские писатели сегодня – свободные и независимые люди, которые имеют право не соглашаться ни с прошлым, ни с настоящим, ни с будущим. Те же, кто соглашается, делают это по доброй воле или по убеждению, которое, впрочем, может быть как провокационным, так и по-писательски наивным. Главным признаком сегодняшнего русского писателя является его способность суждения. Русский писатель обо всем судит быстро и часто бескомпромиссно: этот официант ему кажется плохим, а тот – еще того хуже. Иногда в пылу полемики он вдруг убеждается, что ему принадлежит право на истину. Так что во Франкфурт едут люди, которые привезут с собой по крайней мере около ста истин, а, может быть, и больше, потому что русский писатель имеет иногда одно представление об истине – утром, другое – вечером. А третье – глубокой ночью.

На русском поле литературы сейчас не играют одним мячом, как в футбол. Команд теперь нет, каждый водит свой мяч и бьет по воротам самостоятельно, но голы редко засчитываются, потому что критики, играющие роль рефери, обычно не согласны друг с другом. В общем, после однообразия советской литературы мы имеем приятное разнообразие хаоса. Если продолжать эту мысль, то можно прийти к выводу, что русской литературы сегодня вообще не существует. На недоуменный вопрос, что же тогда Россия привезла во Франкфурт, отвечу, что приехало много русских литератур, существующих в разных измерениях и нередко не замечающих друг друга из принципиальных соображений. Одни писатели любят русский квас, а другие – французский йогурт, третьи презирают все, кроме водки. При этом я не думаю, что во Франкфурте произойдет русский мордобой. Хотя, если вдруг и произойдет, тоже не беда – повеселимся. Может ли сегодняшняя русская литература (которой нет) стать модной на Западе, и могут ли русские писатели удивить Европу?

Не знаю.

Сила русских писателей всегда состояла в том, что они ничего не боялись – шли до конца в своем описании жизни, вплоть до утопии или саморазрушения. Русская литература – это соединение несоединимого, а, значит, приглашение к дискуссии об относительности и абсолютности культурных и метафизических понятий. В России Бог не только творец, но и литературный персонаж, который переходит из одной книги в другую, видоизменяясь по воле автора. В этом я не вижу ничего удивительного: Бог – не полковник, он любит разнообразие.

Писатель и государство. Почти всех писателей во Франкфурт привезло российское государство (некоторые приехали по приглашению издателей, некоторые живут не в России). Что это значит? По-моему, то, что большинство писателей относятся к власти потребительски. Власть разделена на кланы, на партии – она не политический монолит. Я, допустим, против войны в Чечне, но не считаю, что Министерство культуры несет за нее прямую ответственность. Впрочем, здесь возможны ошибки.

«Русская» франкфуртская книжная ярмарка – это вызов русским писателям. Они попали на общеевропейскую сцену. Я хочу пожелать им правильно сыграть свои писательские роли и получить как можно больше издательских предложений из разных стран. Такой шанс нельзя упустить. Скажем немцам спасибо.

"