Спи спокойно, дорогой Бобик…

Памятник собаке, с ограждением и надгробием белого мрамора, на котором выбит собачий лик (в данном случае слово «морда» как-то неуместно) и означены годы жизни, появился на территории одной из новосибирских воинских частей три года назад. Так, с разрешения вышестоящего начальства почтил память своей воспитанницы немецкой овчарки Дейзи, спасшей сотни жизней, кинолог Евгений Зайцев. Дейзи считалась одной из лучших собак-саперов в Сибирском округе внутренних войск. Ей было всего три года, когда она погибла в Чечне. Тогда Евгений Зайцев вместе с Дейзи проводил разведку дороги перед прохождением колонны федералов мимо селения Мескер-Юрт. Обнаружив на обочине радиоуправляемый фугас, Дейзи села рядом: давайте, мол, разряжайте эту гадость. Буквально в ту же минуту боевики привели радиоуправляемый фугас в действие. Овчарка погибла на месте, кинолога спасло лишь то, что он работал с ней на длинном поводке. По возвращении из госпиталя Зайцев добился разрешения начальства на установку памятника.

Тем, кто равнодушно проходит мимо забавного котенка, индифферентно взирает на резвящегося лопоухого и толстолапого щенка, невозможно объяснить, насколько тяжкое это испытание – смерть домашнего любимца, вся жизнь которого прошла на твоих глазах. Даже безмолвный, холодноватый на ощупь уж, проживший в семье несколько лет, воспринимается как ее полноправный член. Похороны почившего любимца становятся едва ли не большим потрясением, чем сама его смерть. Когда умирает человек, все знают, куда звонить и куда потом ехать на автобусе-катафалке, а вот когда в твоей ладони коченеет попугайчик или хомяк... Если у вас нет дачи с участком и машины, чтобы доехать до ближайшего леска, косматого, пернатого или чешуйчатого члена семьи приходится закапывать тайком под окнами, потому как выкинуть любимца в мусорный контейнер рука не поднимается.

В Сибири церемония захоронения домашних животных осложняется еще и тем, что почти полгода в году земля там промерзает вглубь на полтора-два метра, выкопать яму – все равно, что выдолбить ее в камне.

Сюжеты о собачьих и кошачьих кладбищах в Европе и США время от времени мелькают по телевидению. Реакция зрителей, как правило, насмешливая: «С жиру бесятся». Российские противники «нечеловеческих погостов» приводят несколько аргументов. Самый популярный – для захоронений мертвых землю приходится отбирать у живых. Увы, кладбища в последние годы множатся и растут как на дрожжах, особенно в крупных городах. Если же к ним прибавятся кладбища для животных… Мало кто задумывается о том, что по существующим санитарным правилам закапывать павших животных просто так, не на специально отведенной для этого территории запрещается. Такие захоронения относятся к «биологически опасным отходам», поэтому требуют глубокого захоронения в специальных деревянных ящиках! Либо труп нужно утилизировать – отвезти в соответствующие государственные ветеринарные службы для последующей переработки на мыло или животную муку. В случае же если животное скончалось от какой-либо инфекционной болезни, его труп и вовсе надо сжечь. Какой хозяин отдаст своего Бобика на «перемолку» или «мыловарку» – вопрос риторический. Большинство постараются похоронить любимца в прямом смысле «по-человечески». Если прибавить к этому психологически оправданному желанию опасность стихийных захоронений, задачка решается сама собой: проще создать кладбище для животных и контролировать процесс захоронения.

С точки зрения безопасности для живых людей и зверей в Новосибирске, где появится первый в России «нечеловеческий погост», все будет сделано грамотно: землю разобьют на зоны, собакам, кошкам, птичкам, хомячкам, морским свинкам будут отводиться отдельные участки. Поскольку известно, что для полной минерализации трупика белой мышки или хомяка требуется два года, а для овчарки вроде героической Дейзи – тринадцать лет, можно будет после истечения этого срока вторично использовать место под захоронение. Крупных животных, например, догов или лошадей, можно будет кремировать, а потом их прах помещать в специальном колумбарии.

Да и вообще, «зверское кладбище» в столице Сибири планируется с размахом: там будут и холодильные камеры, и катафалки, и гробы, и надгробные плиты, и даже специальные венки. Планов, короче, громадье. Но, что важнее всего, это кладбище – часть большого комплекса, куда войдут и ветеринарная клиника, и гостиница для животных, и торговые ряды, и площадки для прогулок (разумеется, в стороне от погоста). Все, конечно, будет стоить немалых денег, и Бобик, почивший у одинокой пенсионерки, скорее всего, попадет на пустырь… Ничего не поделаешь, от социального неравенства невозможно скрыться даже в собачьем мире.

Следует особо выделить еще один аргумент в пользу создания «зверских кладбищ»: официально разрешенные, легальные похороны любимца притупляют боль его потери. Даже три-четыре года жизни хомяка – срок большой, особенно для ребенка. Нередко после смерти домашнего животного хозяевам приходится обращаться за медицинской помощью. Не так давно дочка моей приятельницы вместе с подружками-второклассницами похоронила свою морскую свинку Чучу. Мать девочки была встревожена тем, что ее девочка так серьезно отнеслась к обряду похорон: на могилке Чучи был поставлен крестик, положены цветочки, а дома хозяйка почившей устроила настоящие поминки – все знавшие Чучу были напоены чаем с конфетами и печеньем. Подруга, испугавшись, что дело зашло так далеко, обратилась к детскому психологу. Пожилой специалист успокоил мамашу:

– Когда умирает живое существо, к которому человек успел привязаться, крайне важно произвести ритуальные действия при его похоронах. Нельзя блокировать эмоции, надо говорить о своих чувствах, о горечи и печали. Следует вспоминать забавные случаи из жизни животного – чем больше хороших воспоминаний, тем легче привыкнуть к потере. Скрывать от ребенка смерть любимой собаки или кошки, придумывая отговорки типа «уехал, потерялся», не стоит ни в коем случае. Детям в такой ситуации, наоборот, легче смириться с утратой – они, как правило, воспринимают смерть животного несколько отстраненно, так и не осознавая до конца суть произошедшего. И если взрослые сами не усугубляют ситуацию, этот факт со временем просто фиксируется в детской памяти, не вызывая никакой психической травмы...

В Москве – хотя столица всем и во всем пример – кладбища для животных пока нет и не предвидится. Но мой знакомый как-то провел меня по одному из весьма почитаемых в Москве кладбищ. Возле некоторых могил там установлены небольшие каменные плитки с надписями, вроде «Спи спокойно, дорогой сынок». На некоторых выбиты имена, фамилии и отчества. Но вот что странно – срок жизни всех «сынков» и «доченек» немногим больше десяти лет. И нигде ни одной фотографии…

– Это собаки или кошки, – разъяснил мне знакомый. – Чтобы не было недоразумений – почему, например, на могильной плите написано «Муся», – хозяева дают им свои фамилии и отчества. Директора кладбищ в курсе, кто похоронен в одной ограде с тем или иным усопшим – они, директора, за это деньги получают.

В одном из романов Дарьи Донцовой убитым оказался директор подобного кладбища для людей и их животных. Пока я не увидела замаскированные собачьи могилы, считала: все, описанное Донцовой – выдумка.

– А что нам делать, если хоронить его было совершенно негде? – спросила меня Людмила Романовна Л., которая похоронила своего карликового пуделя подобным образом рядом с могилой старушки родственницы. – В Москве для нас, людей, потерявших своих милых «деток», пока есть только виртуальные кладбища, в Интернете. Но там ведь похоронить невозможно – можно только разместить фотографии и небольшой некролог…

Подобных сайтов и впрямь в избытке. Там есть фотографии самых разных домашних питомцев – от улиток до петухов и лошадей.

Но слезу на клавиатуру компьютера не уронишь.