В зону, как на праздник

В первый день тюремщики-реформаторы посетили колонию строгого режима в поселке Заводском, в полусотне километров от Владивостока.

Сколько в Заводском заключенных – тайна. При этом ни для кого, даже для швейцарских инспекторов, не секрет, что охраняют колонию ровным счетом 256 сотрудников. Много это или мало и как сказывается на самочувствии поднадзорных – остается гадать. Сидят здесь в основном за серьезные преступления, срок – от 12 лет и выше, но обстановка тихая, мирная. «В другом каком-нибудь месте, бывает, идешь и спотыкаешься от взглядов. А тут – ничего», – призналась миловидная сотрудница пресс-службы Приморского УИНа, сопровождавшая гостей. Последнее ЧП в колонии было в 1991 году: заключенный в ШИЗО убил заточкой офицера.

Иностранцы на зоне, в общем, тоже ЧП. Тем более если строгий режим. Всплывает в памяти советский анекдот. Везут иностранную делегацию не то на БАМ, не то на Братскую ГЭС, и маршрут пролегает мимо зоны. Дана команда: замаскировать спецобъект под каким угодно видом. Решили превратить обычный лагерь в пионерский. Переодели контингент в белые рубашки, синие шорты и красные галстуки, постригли, побрили. Въезжает на зону кортеж, выходит из лимузина главный гость и спрашивает первого встречного: «Как вас зовут?» – «Вова». – «А сколько лет?» – «Мне? Двенадцать». Гость удивился: «С виду все тридцать». – «Обижаешь. У нас таких сроков не дают...». Примерно так и я, приметив у «колючки» одинокого зека, отстаю от швейцарцев и интересуюсь его мнением о российской пенитенциарной реформе.

– Как вас зовут?

– Эдик.

– А чем вы, Эдик, тут занимаетесь?

– Исполняем свои обязанности.

– А конкретно, Эдик?

– Дежурю.

– Понятно. А как вас кормят, вещей хватает?

– Жалоб нет...

Увы, тут подбежал офицер, и мирная беседа прервалась. На самом интересном месте. «Разговоры с заключенными только с письменного разрешения», – пояснил начальник. Еще одно доказательство того, что необходимость реформ перезрела: право лишения преступника свободы не предполагает лишения человека свободы слова...

Тем временем депутат парламента Швейцарии Вальтер Шмидт, бывший главный координатор пенитенциарной системы Швейцарии Пауль Людвиг Бренцикофер и примкнувшая к ним региональный директор организации «Международная тюремная реформа» по России, Украине и Белоруссии Виктория Сергеева смогли посмотреть на зоне все, что хотели.

Колонию создали 45 лет назад, когда опустели в одночасье многие пункты ГУЛАГа в Приморье, а потребность в дешевой рабочей силе на великих и малых стройках коммунизма резко возросла. Не только спутники запускать – кому-то надо было строить комбинат железобетонных изделий, комбикормовую фабрику и птичник в Заводском. Сегодня, когда и на вольных-то предприятиях сплошные перепрофилирования и конверсии, здесь изготавливают недорогую и добротную мебель. Пользуются спросом и гробы. А недавно зеки-умельцы соорудили настоящую карету. Ее купил мэр Владивостока и подарил городскому отделу загса, молодоженов катать. Говорят, карета мэру так понравилась, что он еще с десяток заказал. Но главное условие каретных дел мастеров и их начальства – предоплата. Материал дорог, исключение нельзя даже для городского головы сделать.

В дежурной части по стенам портреты особо опасных жителей колонии. С полдюжины снимков граждан, тяготеющих к побегам, полтора десятка – злоупотребляющих алкоголем, столько же заядлых картежников. Стенд «Осужденные, склонные к мужеложеству» демонстративно пуст.

В комнате для свиданий швейцарцев умилили розовые кровати и подушки в виде сердечек. Не говоря про кроватки для маленьких детей, которые, по утверждению администрации, тоже навещают особо опасных пап.

В колонии гуманистам вообще было много чему подивиться. Школе, например. О том, как проходят уроки и лабораторные работы, как остро не хватает ученикам наглядных пособий, поведал гостям завхоз Сергей Эм, отличающийся по виду от обычных парней на воле только тем, что к его фирменной рубашке пониже лейбла Wrangler пришита лагерная бирка.

«В нашем подсобном хозяйстве 100 голов свиней, 250 кур, 170 кроликов. На полях колонии выращено и собрано в этом году 37 тонн картофеля, 3 тонны помидоров, 4 тонны капусты», – рапортовало начальство колонии, чтобы дорогие гости не подумали, будто зеки только цветочки сажают или подушечки с сердечками раскладывают. Но, похоже, эти цифры дорогих гостей не вдохновили: понятно, что заключенным что-то надо есть. Гости вообще решили не спешить с выводами о том, что увидели в Заводском. Для этого, по словам Бренцикофера, нужно пожить в колонии несколько недель. Жаль, срок его командировки ограничен.

«Морально-этические аспекты деятельности руководителей пенитенциарных учреждений» – наукообразное название проведенного семинара по-местному звучало бы, наверное: «Кум должен быть справедлив». Участники семинара – и приморские тюремщики, и альпийские реформаторы – отдают себе отчет в том, что сидеть в России было, есть и всегда будет хуже, чем в Европе. В Заводском кормят зека на 40 долларов в месяц, в Швейцарии – на 70 в день. Зарплата у российского надзирателя в год 3600 долларов, у швейцарского – 60 тысяч. Но не только в деньгах счастье на зоне. За время прогулки по колонии гости жалоб от заключенных не услышали. Охранники говорили, что жаловаться подопечным не на что – колония рядом с управлением, проверяют часто. «Как правило, жалуется один и тот же человек, – поделился с Бренцикофером опытом его сверстник, русский охранник. – Характер, понимаешь, склочный, вот и все. Помню, как-то в Красноярске один деятель писал во все инстанции, что число «пи» равняется не 3,14, а 3,25. Что делать? Взял я его расчеты, показал математикам, они быстро нашли ошибку. Сразу жаловаться перестал». Про то, из какого спецназа были математики, уточнять не стал.

Проблемы есть и в швейцарских тюрьмах, вздохнул Бренцикофер. Выращивали, к примеру, его подопечные на продажу рождественские ели. Но вот беда – трава забивала молодые побеги. Как с ней бороться? Решение проблемы нашли с трудом: из Германии завезли особую породу овец, которые щипали траву, но не трогали тоненькие еловые веточки. Слушая рассказ швейцарца, наш пожилой «вертухай» сочувственно кивал. Но по лицу было видно – думал: «Тебе бы мои заботы!..»

Виктория Сергеева, наблюдатель на этой двусторонней встрече, призналась: «Мы не строим иллюзий насчет КПД подобных встреч. Но вспомните: всего десять лет назад общественные организации у нас считались врагами тюремщиков, проникнуть в тюрьмы и колонии было невозможно. Теперь и прессе, и правозащитникам, и иностранцам вход открыт. Мы с западными коллегами вместе думаем о том, как поднять престиж профессии охранника. Не только в России, везде охранник и заключенный традиционно жили бок о бок, следуя закону: «Человек человеку волк». И все-таки наши и зарубежные исправительные системы слишком разные. Даже для решения каких-либо чисто практических вопросов уже не приглашаются в Россию, Украину и Белоруссию европейские эксперты: многие вещи им попросту непонятны...». Так что семинар в любом случае был полезен. Жаль только, швейцарские тюремщики с собой своих зеков не привезли. Была бы дискуссия намного содержательнее. Ведь в конечном счете, приживутся ли достижения швейцарской пенитенциарной системы в приморской колонии строгого режима или нет, судить ее обитателям. Чего-чего, а времени для сравнительного анализа у них много.