Председатель общества «Мемориал» Сергей Ковалев

– Сергей Адамович, чтобы процесс был справедливым, помимо стороны обвинения должна быть и сторона защиты. Кто мог бы стать адвокатом Сталина?

– Хочу сразу оговориться, что слово «трибунал» меня немного смущает. Трибунал – это отправление правосудия. В нашей компании, которая обсуждает это намерение, мы все – обвинители. Но правосудие действительно требует независимого рассмотрения позиций сторон. А вот со сторонами у нас дело плохо: лично я добросовестных защитников не наблюдаю.

– Получается, защита серьезно провисает?

– Думаю, защитников нужно искать не среди симпатизирующих Сталину и его власти. Я вообще сомневаюсь, что они захотят вступить в это процесс. Но если они и пожелают принять в этом участие, то я сомневаюсь, что из них получится толковая защита. Поэтому нужно грамотных и талантливых адвокатов привлекать к этой игре. Ведь адвокат вовсе не должен быть единомышленником своего подзащитного. Профессиональный адвокат осуществляет тщательную и отработанную защиту, причем любого подсудимого, даже не симпатичного ему лично. И таких адвокатов найти можно. А вот с судьями будет намного сложнее.

– Почему?

– Кто из нас, положив руку на сердце, мог бы сказать: «Я независимый и неподкупный судья»? Лично я так про себя сказать не могу. Увы, я предвзятый человек в этом отношении. Надеюсь, истина на моей стороне, но ручаться за свою непредвзятость я не стал бы. Возможно, эти трудности преодолимы. Но сейчас я не вижу, как это можно сделать. Поэтому, как мне кажется, это замечательное мероприятие необходимо начать с аккуратного составления обвинительного заключения, причем юридически грамотного. Оно должно составляться упрямо, жестко и очень профессионально. Но, к сожалению, у большинства участников этих обсуждений преобладает точка зрения публицистическая. А она в данном случае недостаточно обоснована.

– В итоге над кем должен состояться суд – лично над Сталиным или все-таки над всей советской властью?

– Как ни назови – расследование преступлений Сталина, Ленина и Сталина, всей советской власти – это по сути значения не имеет. Потому что такого рода расследования автоматически не будут ограничены временем. И дело кончится не советским периодом, а нынешним. Это из логики вещей следует.

– Насколько вы рассчитываете на поддержку общества?

– Я считаю, что это совершенно не важно. Я в таких случаях привык вслед за Сахаровым рассуждать, мол, делай, что должно, и будь, что будет. Мы знаем много примеров из естественных наук, когда незначительные возмущения вызывают в итоге серьезный результат. Приведу пример не из области естественных наук, но из социальной истории человечества. Какова доказательная база утверждений, что некто был убит, воскрес и предъявил себя наблюдателям? С точки зрения современных знаний никаких доказательств нет. То же относится и к другим религиям. Один почтенный человек, проснувшись поутру, рассказывал о своих видениях, и это записывалось. Что из этой религии получилось, мы все сейчас наблюдаем. Другой вопрос, что основные положения этой религии некоторыми нынешними мусульманами, особенно радикально настроенными, фальсифицируются. Но, так или иначе, мы видим, какую силу приобрела эта система поведения, мыслей. Далее – диссидентство: при полной ничтожности своего представительства в массах, я полагаю, сыграло заметную историческую роль в отечественной и не только истории. В свое время этот фактор определил направление горбачевской перестройки. Не потому, что Михаил Сергеевич прислушался к диссидентам, а потому, что международные авторитеты указали ему на это направление. Думаю, и в вопросе расследования деяний Сталина не нужно задумываться о том, воздействует это на общество или нет. Надо просто говорить правду.

– Почему этот процесс нужен именно сейчас?

– Одна из причин заключается в том, что сейчас в общественном сознании прежние ошибки, преступления начинают привлекать положительное внимание огромной массы людей. Пример: в Севастополе люди стоя аплодируют песне «Верните Сталина». В этом наблюдается очень тревожный посыл. Почему бы также не попросить вернуть Гитлера? Он, между прочим, в начале своего руководства Германией материальное положение немцев улучшил, в отличие от Сталина. С другой стороны, не так важно – сейчас или потом. Когда-то это все равно необходимо будет сделать.

– А что нам даст такой трибунал? Российская власть вдруг перестанет действовать по лекалам советского режима?

– Я не думаю, что можно перевоспитать наших нынешних руководителей. Но, думаю, серьезная работа в этом направлении может повлиять на международное общественное мнение. И здесь у нас есть некоторый положительный опыт. В том влиянии, которое диссидентство оказало на ход нашего развития, главную роль сыграло западное общественное мнение, а вовсе не зарубежные политики. На политиков необходимо давить, поскольку они являются людьми, которые собирают голоса. А чьи голоса они собирают? Дурак тот политик, который будет собирать голоса мудрецов. Ему надо собирать голоса толпы.

– Многие документы до сих пор засекречены. Можно ли составлять полноценное обвинительное заключение, не обладая полной информацией?

– Можно требовать полной информации. Возможно, какой-то важный момент составления этого обвинительного заключения как раз и заключается в том, чтобы внести, допустим, в прокуратуру обвинение, основанное на тех данных, что есть в доступе. Конечно, такие сведения – это не исчерпывающий материал, но его вполне достаточно. Разумеется, прокуратура отвергнет эту жалобу, как, например, военная прокуратура отвергает окончательное заключение по Катыни. Тем не менее и отказ в такого рода процессах имеет свой смысл. Он демонстрирует то, с каким правосудием мы имеем дело.

Суд обвинил в нарушении закона об иноагентах не тот «Мемориал»