Голод сильнее страха: как издеваются над арестантами в российских колониях

Казалось бы, о быте российских тюрем и лагерей написаны сотни книг, начиная с Чехова и заканчивая современными свидетельствами. И всякий раз вывод был одним и тем же: ни о каком исправлении в этих заведениях речи идти не может, а только о садизме и унижении. Система издевательств над заключенными построена настолько изощренно, что всякий раз диву даешься, узнав о каком-нибудь новом садистском способе их унижения. Вот, например, о таких, которые описывает в ФБ адвокат Алексей Федяров:

Один из самых любимых инспекторами отделов безопасности колоний, безопасниками, способ «актирования» нарушения правил внутреннего распорядка сидельцем – фиксация завешивания прикроватной бирки. Койка каждого арестанта должна быть заправлена строго по правилам. Фото с образцово заправленной шконкой обязательно висит в каждом бараке. Правила эти бессмысленны и так же бессмысленно, как приняты, меняются время от времени. Одно неизменно – прикроватная бирка, которая чаще всего висит на одной из поперечных труб-перекладин спинки металлической койки. Там же, рядом, висит полотенце, плотно сложенное особым образом. Концы его заправлены под матрас и никак иначе. Сушить полотенце нельзя, это правилами распорядка не предусмотрено.

Когда безопасник получает задание «заактировать» каторжанина, он не задается вопросом: «За что?». Он думает, как это сделать. Бирка – прекрасный отработанный способ. Алгоритм таков: 1. «безопасник» подходит к койке; 2. накидывает полотенце на бирку; 3. отходит от койки; 4. включает видеорегистратор; 5. подходит к койке и снимает на видео завешенную прикроватную бирку.

Бинго, нарушение зафиксировано. Дальше рапорт, акт, комиссия, наказание. Часто ШИЗО (штрафной изолятор, - прим.ред.).

А есть еще вынос пайки хлеба из столовой. Незастёгнутая верхняя пуговица на робе. В жару это особенно любимо безопасниками.

Плохо поздоровался. Тут есть такой фокус. Зэка приводят к дежурной части и ставят у двери. Сотрудник заходит в дверь и выходит. Заходит и выходит. Зэк каждый раз здоровается. Сотрудник бросает: «Чё заладил, попугай, что ли?». В следующий его выход арестант молчит. Всё, акт. Не поздоровался.

«Что же прокурор?», спросите вы. А ничего, он читает акт и приказ. Держит жалобу месяц и дает ответ, что доводы не подтвердились. «Тогда в суд надо обжаловать!», скажете вы мне. Смотрите выше, будет мой ответ. И что же делать с этим?

Снести, вспахать и засыпать солью.

* * *

В дни проверок прокуроров или каких-нибудь уполномоченных в столовую ИК-13 Тагила (как и во всех колониях России) выделяют мясо – хрящи, сухожилия, непотребные никому остатки со свинофермы, что при колонии. Опытные бедолаги, что не получают передач и живут на баланде, ждут этих «прокурорских» дней. Суп и кашу, где попадаются прожилки мяса, выдают в обед, и они с утра начинают просить у тех, кто получает передачи и не ждет мясных прокурорских дней оставить им пайки. Набирают они по 5-6 мисок и давятся не глотая – некогда. Время обеда – 15 минут и хорошо, если не поднимут раньше. Желудки не справляются и после такого обеда в бараках всегда толпа в туалетах. В бараках, потому что в дни проверок никого не ведут на промзону. Там всегда «случается» какая-нибудь «авария». Оформлена официально на промке лишь пятая часть зэков, что ходят работать. Остальные – рабы. И это тоже прокурорам неинтересно. Но на всякий случай лучше не рисковать, вдруг кто спросит, почему трудоустроено 200 человек, а работает 1000.

Помню, как запретили приносить в столовую любые приправы, кроме майонеза. Свиньи, которых при колонии несколько сотен, питаются отходами столовой. Арестантская еда проходит столовую лишь для ритуала и сразу в огромных вонючих баках, сваренных умельцами на промке, уезжает в свинарник. Для этого в посудомоечной комнате столовой есть специальный коллектор, пробитый сквозь стену – слив на улицу. Бак подгоняют туда и посудомойщики сливают баланду. Эту баланду сразу готовят для свиней. Но люди упрямо пытаются её есть. Людям надо жить. И поэтому надо есть хотя бы еду для свиней. Но свиньи не переносят приправы, которые люди сыплют в их еду, чтобы забить её вонь. Свиньи от приправ болеют и не набирают вес. А это важно. Свиньи становятся свининой, а та исчезает, но об этом говорить нельзя. И хотя арестантам это мясо не перепадёт никогда, кроме прокурорских дней, нужно, чтобы свиньи были здоровы и росли. Поэтому приправы запретили. Так и объявили. Запретить все приправы, кроме майонеза. Майонез свиньи едят.

Ещё в столовой дают хлеб. Иногда он условно съедобен. И тогда люди пытаются унести его в барак и съесть там, положив на него сало или колбасу, если есть припасы, или посыпать сахаром и запить горячей водой, как большинство бедолаг. Но выносить хлеб из столовой нельзя. Это дикое правило. За вынос хлеба из столовой – наказание вплоть до ШИЗО. Риск велик, но голод сильнее страха. Голод берёт пайку со стола и кладёт её в карман. Разум не способен остановить руки.

Отряд выходит из столовой, строится, собирается идти в барак и тут подбегает инспектор отдела безопасности и обыскивает всех. Тех, у кого находит кусок хлеба, уводит в дежурную часть. Акт, наказание, часто ШИЗО. За несъедобный хлеб из нищей пайки.

Инспектор уходит домой и считает, что сделал хорошее дело. Часто несколько за день. Человек лишается УДО и не спит ночью, матеря себя за этот кусок хлеба, что взял от постоянного голода.

Баланда варится. Свиньи растут. ФСИН просит ещё денег из бюджета.

Оригинал здесь