Член ОНК Анна Каретникова

– Анна, как часто членам ОНК жалуются на проблемы с заказами из интернет-магазина?

– Постоянно. Это одна из самых серьезных проблем. Заключенные действительно месяцами не могут получить свои заказы. Объяснения самые разнообразные: то поставщик не прислал, то сотрудники все в отпуск ушли. А чтобы вернуть деньги, порой уходят месяцы. Попробуй еще докажи, что именно заключенному заказывали родственники и что он не получил в итоге.

Часто зекам просто не дают второй экземпляр накладной. Но если родным каким-то образом удается рассказать заключенному, что ему заказали, потом узнать, все ли принесли, и если нет, то обратиться с жалобами в интернет-магазин, потом, может, и вернут деньги. И это не считая безумно завышенных цен и зачастую некачественной продукции.

А теперь еще участились случаи вымогательства. Когда родственники делают заказ в интернет-магазине, им нужно ввести номер мобильного телефона. Но никто же никакого договора не подписывает о неразглашении персональных данных. После этого родственникам начинают звонить и говорить: «Твой муж/брат/сват попал в карцер, залез в долги, но за 10 тысяч рублей мы решим его проблемы». Вот такое откровенное мошенничество и вымогательство.

– А руководство ФСИН в курсе этих проблем с заказами через Интернет?

– Конечно. Замдиректора ФСИН Олег Коршунов, который курирует ФГУП «Калужское» ФСИН, обещал, что снизит там цены на 70%, а срок доставки будет не больше шести дней, да еще увеличат ассортимент настолько, что глаза разбегутся. Но прошла неделя, и ничего даже приблизительно из сказанного не происходит.

– А в каком СИЗО сейчас самое бедственное положение заключенных?

– Это, безусловно, СИЗО-3. Само существование этого изолятора – уже нарушение прав человека. Там перелимит 72%. Раскладушек никаких нет. А в камерах совершенно нечем дышать. Я не преувеличиваю. Именно поэтому мы просили, чтобы в камеры поставили вентиляторы, это не какая-то прихоть, а жизненная необходимость. Но в СИЗО-3 абсолютно наплевательское отношение к спецконтингенту. Вентиляторы лежат на складе, а не стоят в камерах, потому что они «железные». Да, именно так нам объяснил замначальника СИЗО. Но в некоторых камерах мы все же увидели вентиляторы. А замначальника сделал удивленное лицо, что вообще не в курсе, откуда они тут взялись.

– С медицинской помощью там есть проблемы?

– Еще какие! Там вообще сейчас сломался рентгеновский аппарат. И возможные носители туберкулеза идут пока в карантинные камеры и сидят там с другими заключенными. Но нам за пару дней обещали решить этот вопрос. А штат МСЧ СИЗО-3 вообще не укомплектован врачами. Там есть начальник Игорь Пак – он травматолог, но сейчас ушел в отпуск. А ему на смену пришел дерматовенеролог по фамилии Ли. Вот мы попросили удалить заключенному вросший ноготь. Его нужно было отправить в больницу к хирургу. Вместо этого дерматовенеролог сам все сделал. Нога уже полторы недели гноится. И становится все хуже.

На наши просьбы отправить его все-таки к специалисту, доктор Ли отвечает, что заключенный сам виноват – не делает себе перевязки, тем самым нарушая правила внутреннего распорядка. Вот и все. В МСЧ есть еще приходящий по пятницам психиатр и дерматолог, который тоже сейчас в отпуске. Нет стоматолога, он приезжает время от времени по нашей просьбе. А для того, чтобы заключенному получить хоть какие-то лекарства, даже самые простейшие, нужно назначение врача. А кому это делать, если специалистов нет?

– Заключенные же могут написать жалобу в журнал регистраций, и обязан прийти врач...

– Вот в СИЗО-3 такой журнал для регистрации заявлений завели только 3 июля. Никто раньше ничего не фиксировал. Фактически журналы были, но они велись не по форме, никому под роспись не давались. Два года мы боролись, чтобы они завели журнал. И наконец добились, это грандиозный прорыв. Понятно, что это для нас было сделано, но тем не менее.

– А вышестоящее начальство никак не реагировало на тот факт, что в медсанчасти нет врачей?

– Так журналы же не велись. Начальник управления организации медико-санитарного обеспечения Александр Приклонский заявил нам, что не может такого быть, все МСЧ укомплектованы врачами. Вот потому и нужны журналы. Заключенный пишет заявление к отсутствующему специалисту, например урологу, неврологу, сосудистому хирургу. За 10 дней руководство МСЧ понимает, что не может найти врача, потом пишет об этом вышестоящему начальству. А раз никто ничего не регистрировал, то значит специалистов всем хватает.

– Смертельные исходы были?

– Да, уже умирали люди. Они писали заявления, но никто их не регистрировал, журнал на подпись не приносили, и врачи их не осматривали. В итоге люди умерли. А нам лишь ответили, что согласно журналам регистрации за медицинской помощью заключенные не обращались, и это внезапная смерть.

– Члены ОНК не просто же так приезжают в изоляторы. Какого самого серьезного изменения удалось добиться в последнее время?

– Вот сейчас мы сделали что-то невероятное. Члены ОНК добились, что овощи и фрукты можно будет передавать через окно без ограничений. ФСИН нам пошла на встречу, прямо указала следующее: «Не рекомендовать при приеме в учреждение ограничение ассортимента фруктов и овощей; а также фрукты и овощи должны быть целыми, не нарезанными, без признаков порчи, в упаковке с указанием даты упаковки». Правда, уже мне пожаловались, что в СИЗО-5 по необъяснимым причинам запретили передавать персики, сказав, что в них косточки, которые невозможно досмотреть. Надеюсь, это недоразумение. Правда, мы еще попросим, чтобы дополнительно внесли разъяснение, что лук, укроп, петрушку передавать тоже можно.

– А почему это вообще запрещали?

– Никто не мог мне объяснить, почему это все не принимают. Потом мы путем очень долгих «оперативно-следственных» действий нашли бумагу-документ без печати и подписи от 6 мая 2013 года. Там было написано, что категорически запрещается принимать зелень, огурцы, помидоры и т.д. Бумажка была утверждена санитарным врачом и начальником управления ФСИН, все они уже давно не работают, на ней нет подписи и печати, зато все считали, что это главный нормативный документ. Статус документа тоже непонятен.

Три года ушло, чтобы отменить действие этой бумаги. А люди все это время сидели без витаминов. Но еще нам нужно решить вопрос с ломкой сигарет. Они, конечно, не так полезны, как овощи и фрукты, но это один из камней преткновения. Те изоляторы, где есть досмотровые установки, ломают одну сигарету на пачку, а в СИЗО-3 превращают в крошево все до единой. Будем пытаться и это каким-то образом ограничить.

– В СИЗО-3 недавно сменилось руководство. Неужели нет понимания, что нужно решать бытовые проблемы заключенных?

– Видимо, нет. При таком количестве спецконтингента любой искры достаточно, чтобы ситуация вышла из-под контроля. Для нас особенно важно, чтобы бытовые нужды решались. Надо сглаживать все конфликты, а руководство не признает элементарных нужд людей. Мы же просим не цветы дарить зекам, а соблюдать права человека. К тому же перелимит вырос вдвое, а сотрудников сократили на треть. И один человек, например, может вести к врачу 50 человек заключенных.