Бессрочный побег

Статья за дезертирство в российском УК не имеет срока давности. Это значит, что беглец будет числиться в розыске и через многие годы после побега из воинской части. Этим летом из Германии был депортирован бывший солдат российской армии, покинувший свою часть возле Берлина еще весной 1992 года. А когда Союз комитетов солдатских матерей России и Главная военная прокуратура в 1998 году проводили акцию по легализации солдат-беглецов «Явка с повинной», большинство из 12,5 тыс. «сдавшихся» покинули свои части еще до распада Советского Союза.

По оценке Союза комитетов солдатских матерей, сейчас на «нелегальном положении» находятся около 40 тыс. беглых солдат. А за минувший год к солдатским матерям обратились свыше 30 тыс. самовольно оставивших воинские части. Нередки случаи, когда о сбежавшем солдате военная прокуратура узнает лишь после обращения солдатских матерей с просьбой не привлекать его к уголовной ответственности – российское законодательство это позволяет, если «самовольное оставление части явилось следствием стечения тяжелых обстоятельств». Несмотря на отсутствие солдата в части в течение недель, а порой и месяцев, командование воинской части об очередном случае дезертирства военной прокуратуре зачастую не сообщает, и, соответственно, в официальной статистике беглецов он не значится.

Зато недавно едва не был осужден за дезертирство рядовой одной из частей Волгоградской области, которого командир, разумеется, не безвозмездно сдал в «долгосрочную аренду» местному фермеру. Солдат добросовестно проработал на хозяина вплоть до окончания срока службы, а затем фермер привез его обратно в часть. Там к этому времени командование сменилось. Предприимчивый офицер ушел в отставку, и вернувшегося после многомесячного отсутствия рядового попытались обвинить в том, что он самовольно покинул часть.

Еще эпизод. В конце сентября в карельский Комитет солдатских матерей обратился отец солдата, который два месяца не получал известий от сына, служившего в Новосибирской области. На звонки в часть с просьбой позвать солдата к телефону отцу постоянно отвечали, что его сын в наряде или уехал на полигон. Сотрудницы новосибирского Комитета солдатских матерей поехали в часть и выяснили, что парень пропал еще два месяца назад в ходе маневров. И все это время его никто не искал. Окружная военная прокуратура возбудила уголовное дело об исчезновении солдата по заявлению Комитета солдатских матерей, а отнюдь не командования части. Председатель Союза комитетов солдатских матерей России Валентина Мельникова, рассказывая о данном случае, заметила, что «за подобными пропажами часто стоят жуткие истории».