Возвращение в ужас

«Новые Известия» уже писали о сложностях, связанных с проведением кинофестиваля «Чечня» (№68 от 2 октября «Политический страх»). Он должен был пройти в столичном Киноцентре на Красной Пресне, однако накануне открытия дирекция кинотеатра отказалась демонстрировать фильмы. Одной из причин стало нежелание, а точнее, боязнь показать фильм Дэна Рида «Террор в Москве». Предоставить экран документалистам согласился Сахаровский Центр.

Перед началом показа в музее прошла пресс-конференция общественной межрегиональной организации «Норд-Ост». Ее организовали пострадавшие и бывшие заложники теракта на Дубровке. Они рассказали журналистам, что решили создать структуру, которая будет заниматься оказанием помощи, как моральной, так и юридической, пострадавшим от терактов. Пока же поддержка нужна им самим.

На столиках участников пресс-конференции среди привычных бутылок с водой – сердечные капли. То и дело их передают по рядам вместе со стаканчиками. Общение с журналистами плавно переходит в собрание – пришли более 100 человек. Для них показ фильма – очередной повод для встречи. Они обсуждают, что делать дальше, как помянуть погибших в годовщину трагедии.

«Я консультировался с врачом. Он сказал, что после просмотра пленки вам может стать плохо, – попытался предостеречь зрителей директор Сахаровского Центра Юрий Самодуров. – Этот фильм будет в нашей видеотеке. Вы сможете посмотреть его в любой день».

Слово берет сопредседатель организации Татьяна Карпова: «Те, кто уже видел «Террор в Москве», говорят, что фильм... жуткий. Каждый должен дать себе отчет, сможет ли он выдержать эти 45 минут. Но, пожалуйста, давайте попробуем посмотреть его вместе. На всякий случай здесь дежурит «скорая помощь».

Первые минуты фильма в зале стоит тишина. На экране Мовсар Бараев. «Мы стремимся умереть больше, чем вы хотите жить», – говорит он. Дальше кадры захвата: на сцене, где только что танцевали летчики, появились террористы. Зрители в очередной раз пытаются представить, что чувствовали их близкие. В кадре одни заложники сменяют других. Они вспоминают первые минуты захвата, глаза террористок. Сидящая рядом со мной разглядела в кадре своего погибшего мужа. Она начинает плакать.

На пленке здание ДК. К нему не спеша подходит девушка. Она станет первой, кого в те дни расстреляли террористы. «Она дала нам на какое-то время душевный подъем. Когда ее убили, в зале наступила леденящая душу тишина», – вспоминает в фильме одна из заложниц. В зале музея слышен плач.

На экране начало штурма. Пустили газ. Террористы выбежали из зала и начали стрелять. Спецназовцы, напротив, не выпустили ни одной пули, они ждут, пока фентонил усыпит всех.

Нервы у присутствующих в зале не выдерживают. Одной из женщин становится плохо. К ней подбегают врачи. Запись никто не останавливает. Все, что пострадавшие так долго пытались доказать в суде, на экране становится очевидным. Их близких, детей и родителей убили не террористы, а газ. Вероятно, именно этот взгляд английского журналиста на трагедию не понравился людям, настоявшим на отмене проведения кинофестиваля в Киноцентре.