Нормальный герой

Пару лет назад одного нашего с Рубеном общего приятеля крепко шарахнула судьба. В одночасье потерял он все, что называл счастьем и смыслом жизни, – любовь, семью, дом, работу, и в придачу тяжело захворал. Как следствие – бессонница, депрессуха, лечение в дурдоме… И начал наш приятель, подобно библейскому Иову, роптать на Бога: «Ты где, Творец? Не видишь разве, как мне скверно? Скажи: за что?» Бог не давал ответа – прямо как гоголевская Русь, птица-тройка. Зато пришло по и-мейлу письмо из Испании: «Вы не отчаивайтесь. Придет время, и вы поймете, зачем все это было нужно. Главное – что у вас есть руки, ноги и голова на плечах!»

Напиши такое приятелю кто другой – послал бы в места, куда более отдаленные, чем Испания.

Но услышать подобное в утешение от Рубена!..

Он появился на свет недоношенным. Брат-близнец прожил всего несколько минут, да и про самого Рубена говорили: «Не жилец». То, что он продолжал жить, по существу, дела не меняло: диагноз «родовая травма» звучал как смертный приговор. Потом «высшая мера» была заменена на «пожизненную статью» – ДЦП, детский церебральный паралич, лечить который врачи не умеют. Согласиться с тем, что твой ребенок н а в с е г д а останется беспомощным младенцем, что надо будет его в с е г д а кормить, мыть и пеленать… нет, это слишком жестоко! «Ты где, Творец?» Не дает ответа… И сотни родителей просят помилования у государства, перекладывают свой тяжкий крест на его плечи.

Трудно в это поверить, но так оно и есть.

Что касается Рубена, его «пожизненная статья» стала всего лишь отправной точкой двадцатРубен – внук лидера Испанской компартии, правой руки Долорес Ибаррури. Дочь партбосса Аурора, принятая по спецразнарядке в МГУ, больше времени посвящала «науке страсти нежной», нежели граниту марксистско-ленинской теории. Ее избранником стал анархист, поклонник Че Гевары, родом из Венесуэлы. В благородном семействе вождей международного коммунистического и рабочего движения разразился скандал. Попытки разлучить влюбленных были тщетны: Аурора забеременела. До сих пор загадка, не применялись ли во время ее наблюдения в «кремлевке» препараты, приведшие к смерти одного малыша и инвалидности второго. Так или иначе, Ауроре сказали, что умерли оба. Вскоре она вынуждена была переехать в Париж. Ее бойфренд вернулся на родину, где из революционеров переквалифицировался в наркодельцы. А Рубен три четверти жизни провел в советских спецучреждениях для сирот-инвалидов, этих полубольницах-полутюрьмах, меняя каждые несколько лет место проживания. Из «кремлевки» был отвезен в село Карташево под Волховом, затем в ленинградский НИИ, оттуда на Брянщину, в город Трубчевск, затем в Пензенскую область, в рабочий поселок Нижний Ломов и, наконец, в Новочеркасск. Виновные в его несчастьях заметали следы.

В 1985-м Рубен смотрел с пацанами программу «Время»: пришедший к власти Горбачев принимал поздравления генсеков. Игнасио Гальего, которого благословил сам Сталин, жмет руку новому хозяину Кремля. «Не твой ли дед?» – «Был бы мой, я б с вами тут баланду не хлебал», – отвечает Рубен, которого со дня на день должны перевести в дом престарелых, на верную погибель.

В это трудно поверить. Но это еще не все.

В условиях, в которых уже крест непосильный – отправлять, простите, элементарные потребности, постоянно видеть рядом себе подобных и вызывать в лучшем случае жалость, а в худшем грубость персонала, – в этих диких условиях Рубен окончил экстерном школу, поступил в колледж иностранных языков, потом в юридический. В нем пробудился такой вулканический заряд энергии, что ее с лихвой хватило на ребят, уже давно смирившихся с приговором судьбы: лежать на койке и плевать в потолок. В интернат, чтобы заниматься с ними, готовить к экзаменам, стали по вечерам приходить студентки из вуза по соседству. Среди них оказалась и та, которой суждено было подарить Рубену радость любви, а затем и отцовства. Почти 20 лет Рубен дознавался, кто его родители, пусть их даже давно уже не было на свете, как уверяли врачи. Лишь однажды старуха нянечка, выпив по случаю праздника, брякнула: «Твоя мать – черножопая сука. Родила тебя, несчастного, да и бросила».

Рубен в это не поверил. Он отказывался верить, что красивая, милая, добрая мама родила его без любви и так же без любви отдала в чужие руки. Отказываясь верить в это, Рубен обретал силы жить. Вот ведь оно как бывает. Нам сплошь и рядом помогает жить мысль о том, сколь несовершенно человечество, включая наших самых близких. Но Рубен – другой. Не такой, как мы. Рубену помогало выживать изо дня в день достижение самой скромной, для нас ничего не значащей цели: «Я герой. Быть героем легко. Если у тебя нет рук или ног – ты герой или покойник. Если у тебя нет родителей, надейся на свои руки и ноги. И будь героем. Если у тебя нет ни рук, ни ног, а ты к тому же ухитрился появиться на свет сиротой, – ты обречен быть героем до конца своих дней. Я – герой. Я доползу до туалета...»

Вот такой нормальный героизм. Но и это не все.

Как в авантюрном романе, подруга нашего героя сначала выкрала из кабинета главврача засекреченное личное дело Рубена, где черным по белому были прописаны имена мамы-папы, а потом похитила из интерната и его самого. Подробности опустим – «Граф Монте-Кристо» перед ними побледнеет. Выкрала красна девица личное дело, перетащила через ограду мил-дружка и начала через разные международные организации разыскивать его маму. И нашла. Мама Аурора, оказалось, вышла замуж за писателя-эмигранта из СССР, вместе с ним долго работала на Радио «Свобода» в Мюнхене, а теперь – в Европейском бюро этой станции в Праге...

Помните песенку: «Нормальные герои всегда идут в обход»? Рубена сто раз могло по стенке размазать. Да какие сто раз – каждый день, каждый час. Однако что-то в нем такое заложено от природы, какая-то редкая не только среди инвалидов, среди людей вообще, н о р м а жизни, которая каждый час ему подсказывала неожиданный, не прямоезжий путь. Если подумать – какой был у Рубена прямой путь? На погост, куда ж еще! Вместо этого Рубен, обманывая судьбу-злодейку, получил два диплома, женился, произвел на свет дочь – не просто здоровую, а красавицу. Заработал на компьютер, по приглашению заокеанских инвалидов проехал от Нью-Йорка до Сан-Франциско. Вернулся, развелся, женился снова. Вторая дочь, и опять красавица. Литовский режиссер задумал снять о Рубене документальный фильм. В 2000 году киногруппа провезла его маршрутом Новочеркасск – Москва – Мадрид – Париж – Прага. Столица Чехии лишний раз подтвердила свое прозвище «Мать городов»: здесь Рубен нашел маму и решил остаться с ней. Сбылась мечта Рубена о самостоятельном, без чьей-то помощи, передвижении: коляска, по индивидуальному проекту сделанная в Мюнхене, управляемая двумя пальцами, развивает скорость 15 километров в час! С помощью специального приспособления начал Рубен писать на компьютере свою Одиссею. Два года назад по личному приглашению короля Испании переехал на историческую родину – лечиться. Без отрыва от больничной койки включился в деятельность обществ помощи инвалидам, активно зажил в Интернете. Участие Рубена в дискуссии «Секс для инвалидов», затеянной на одном сайте, произвело в русской Паутине переполох. Это эссе заслуживает щедрого цитирования:

«Где-то далеко на Востоке прослышали убогие, что далеко на Западе, кажется, в Бельгии, государство собирается компенсировать инвалидам оплату труда проституток. Если можно в Бельгии, почему нельзя и в Москве? Чем черт не шутит?..

Мир устроен с огромным запасом юмора. Кто-то стоит на морозе в ожидании клиента, кто-то сидит в теплой квартире с рюмкой горячего чаю перед компьютером. В инвалидной коляске. Бессмысленно рассуждать, невозможно сравнивать. Я предпочитаю иметь то, что имею. На мороз не хочется. Я не завидую стоящей на морозе проститутке – и, надеюсь, она не завидует мне. Встречаться с ней мне абсолютно не хочется...

С другой стороны, мы похожи. В газетных статьях инвалид, бомж и проститутка – явления одного порядка. Так же, как и она, я знаю, что такое презрительные взгляды «нормальных» людей. Я такой же изгой, как и она. Поставить себя на ее место и спросить: «А я бы смог за деньги?» – уверен, что «нормальный» мужчина на подобный вопрос не станет отвечать. Он-то, конечно, купить секс может, но продавать себя – ни-ни, ни за что! Женщина, которая себя продает, называется плохим словом «проститутка». А тот, кто покупает другого, никаким плохим словом не называется. Что тут такого?.. Теоретически я допускаю, что кому-то на свете может однажды стать так плохо и одиноко, что захочется купить раба на пару часов. Но мне еще никогда в жизни не было так плохо, или мозги у меня неправильно устроены. По-моему, лучше пива с друзьями выпить...

Но если нет у человека друзей? И денег на пиво нет? Как быть? Сложно себе представить такое. Убогий это человек получается, ущербный какой-то. Хоть один друг у каждого есть. Лично я таких людей не встречал, чтобы совсем без друзей были. Даже у самых плохих людей были друзья... А что если задуматься и решить вопрос одиночества на правительственном уровне? Выделить одинокому человеку деньги на пиво законом от парламента! Или прямо пивом выделить, безвозмездно и благотворительно! Но тогда и друга ему придется выделять. Один вопрос: друга где взять для убогого? В парламенте? На пивзаводе? Или прямо сразу среди Анонимных Алкоголиков?..»

Сколько в этих словах любви к людям и сколько детской растерянности оттого, что людей по прежнему делят на первый-второй сорт!

Было бы резонно ждать от Рубена судебных исков к тем, кто разлучил его с матерью, обрек его в ХХ веке на судьбу Одиссея, Робинзона Крузо, Оливера Твиста, графа Монте-Кристо и Железной Маски. Вместо жестоких упреков – безмерная, непонятная благодарность:

«Я вырос, прочитал тысячу разных книжек и кажусь себе очень умным. Спасибо учителям, научившим меня читать. Спасибо СССР, вырастившему меня. Спасибо умным американцам, создавшим компьютер, за возможность печатать этот текст указательным пальцем левой руки. Спасибо всем добрым нянечкам за то, что научили меня доброте. Спасибо за то, чего не выразить словами, не просчитать на компьютере и не измерить. Спасибо за любовь и милосердие, за то, что я католик, за деток моих. За все».

Не знаю, дадут ли Рубену «Большого Букера». В конце концов– попадание в шестерку финалистов для дебютанта – уже большой успех. Но хочется, чтобы эту книгу, «Белое на черном», прочитало как можно больше людей. Заряда мужества и любви, в ней заключенного, хватит на всех...

Чуть не забыл. У нашего с Рубеном приятеля после того, как он получил из Испании письмо, в жизни как-то все начало срастаться. Потихоньку – но срастаться. Рубен ли свой вулканический заряд передал по воздуху? Или на приятеля так сильно подействовало напоминание, что у него есть руки, ноги и голова на плечах?

Вроде бы «2х2=4».

Но вспомнишь об этом – и полегчает. И начнет проступать белое-белое на черном-черном.

Или нет?