Иеромонах Роман Зайцев

– Каково ваше видение истории с панк-молебном?

– Pussy Riot – это самое светлое, что есть сейчас в оппозиции. Это абсолютно честная история. С ее помощью открылась вся правда о нашей власти и нашей церкви в полном объеме.

– В чем состоит эта правда?

– В том, что власть танцует вальс вместе с церковью. Для сегодняшней власти церковь – это инструмент. В конце восьмидесятых – начале девяностых существовали надежды, что церковь может помочь народу стать христианской нацией, но этого не произошло. Наша церковь заботится о форме и ни в малой степени – о сути и глубине. Достаточное число людей церковь сумела воцерковить, но не сделала их христианами. И сегодня история с Pussy Riot как раз и высветила то, что форма без содержания делает людей непримиримыми, ожесточает и озлобляет. В форму легко рядиться. Помните евангельскую притчу о мытаре и фарисее. Фарисей молился и благодарил Бога за то, что он не таков, как прочие недостойные люди. Мытарь же говорил: «Боже! Будь милостив ко мне грешнику! Ибо сказано, «всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится». Сбывается, однако. После того как Pussy Riot арестовали, стала открываться правда и о главе Московского патриархата...

– Роман, вы сами бывший священнослужитель. Неужели у вас такой поступок в стенах храма не вызывает никакого протеста?

– Ну, во-первых, я не бывший священник, меня сана никто не лишал – я за штатом. А во-вторых, христианина невозможно оскорбить. Христианин – это не тот, кто исполняет какие-то обряды, а тот, кто идет путем Христа. Вы можете представить себе Иисуса Христа, который говорит: «Ах, вы меня оскорбили»? Что касается священного места – амвона, то я вам скажу так: амвон появился в церкви в IV веке во время литургической реформы и символизирует собой подмостки театра. Девушки ничего не украли там, ничего не опрокинули. Все те священнослужители, которые называют акцию богохульством, я считаю, должны быть извергнуты из священного сана. Потому что это ересь наичистейшая... Сокровенное место, которое должно быть светлым и непоруганным, – это сердца человеческие, там главный храм. Когда я задаю вопрос тем, кто возмущен и жаждет кары, как лично вас оскорбили Pussy Riot, ответа нет, звучит демагогия об оскорбленных чувствах народа. Тогда я задаю другой вопрос: «Вот вы православный христианин, в какую церковь вы ходите, как часто причащаетесь и исповедуетесь», ответ таков: «А я вот в душе»… Тогда нечего говорить, что «я вот оскорблен». Если ты живешь по тем законам, которые тебе вбивает телевизор, то нечего строить из себя оскорбленную религиозность. Настоящие христиане молятся за этих девушек.