Posted 4 октября 2009,, 20:00

Published 4 октября 2009,, 20:00

Modified 8 марта, 07:23

Updated 8 марта, 07:23

Память о Главном

Память о Главном

4 октября 2009, 20:00
Завтра журналистская Москва будет прощаться с Игорем Голембиовским. На Троекуровском кладбище в полдень соберутся его друзья, его коллеги и его читатели. Читателей будет не так много, как он того заслуживает. Но они придут от имени миллионов, потому что в его бытность главным редактором газеты «Известия» тираж издани

Утром 2 октября 2009 года сообщение о смерти Голембиовского стало главной новостью всех информационных сайтов России. Сразу же после этого президент страны выразил соболезнование родным и близким Игоря Несторовича.

Он ушел из жизни на 75-м году после долгой болезни. В последние годы Игорь Голембиовский не появлялся на публике, не занимался больше любимой журналистикой, но тем не менее незримо присутствовал среди своих бывших коллег. Его помнили и репортеры, и редакторы, и политические деятели – все, кому хоть однажды довелось с ним поработать, пообщаться или просто ненадолго увидеться. Харизматичная, яркая, колоритная фигура настоящего Главного не могла оставить равнодушными ни его сторонников, ни врагов.

Он был первым, кого в самом начале девяностых журналистский коллектив одной из ведущих газет страны голосованием выбрал своим лидером. Он был одним из первых, кто открыто отстаивал независимость прессы от давления власти и прессинга олигархов. И он стал первым Главным, кого власть и олигархи, объединив усилия, вынудили уйти.

В журналистской судьбе Игоря Голембиовского было очень много ярких эпизодов, о которых он мог бы написать не одну книгу. Там наверняка были бы страницы о молодости в любимой Грузии, где он успевал блистать не только на страницах молодежной прессы, но и в спорте. Были бы страницы из Латинской Америки, которую он открывал для себя уже в качестве собкора «Известий». Были бы целые главы о встречах с самыми известными политиками, писателями, деятелями искусства, так любившими бывать в его просторном кабинете на Пушкинской, который в середине девяностых стал своеобразным элитным клубом свободолюбивой России. Но, пожалуй, наиболее яркие и драматичные страницы его судьбы все же связаны с тремя событиями – это борьба за независимость «Известий» от притязаний Верховного Совета, это противостояние олигархам Потанину и Алекперову и это запуск в свет «Новых Известий».

В начале девяностых в стране бум приватизации. Наиболее предприимчивые граждане при помощи чубайсовских ваучеров пытаются стать хозяевами заводов, фабрик и пароходов. У журналистов «Известий» пароходов нет, поэтому они принимают решение акционировать свою газету вместе со зданием, типографией и домами отдыха. Но газета многие годы была органом Верховного Совета СССР, поэтому руководство парламента уже новой России тоже активно претендует на известинские активы. Жаркая борьба ведется и на страницах газеты, и в кремлевских кабинетах, и в залах суда. Игорь Голембиовский, отстаивающий интересы журналистов, не пасует перед любыми авторитетами. Он обращается к президенту Ельцину, он судится со спикером Хасбулатовым, он полемизирует с Чубайсом. Победа дается с большим трудом и немалыми потерями. Журналистам не удается отстоять типографию и дома отдыха, в эти активы парламент вцепился намертво, ярко проявляя будущие задатки нашего депутатского корпуса, для которого сегодня дорогая материя определяет дешевое сознание. Но Голембиовский добился главного – у известинцев остались «Известия». Мы стали хозяевами своей газеты в своем доме на Пушкинской. И это были самые яркие годы нашей газеты, похожие по драйву на аджубеевские времена, но еще более звонкие и опьяняюще свободные. Главному удалось собрать вокруг себя лучшие перья не только российской, но и мировой журналистики –. Лацис, Бовин, Феофанов, Иллеш, Резник, Поляновский, Кондрашов, Максимова, Надеин, Друзенко, Агафонов и многие другие… Их блистательными материалами зачитывалась не только Россия. В ту пору со всеми основаниями и зазвучало определение «четвертая власть», потому что влияние независимой прессы на общественно-политические процессы было колоссальным. Имя Голембиовского звучало в первых строках политических рейтингов, а приезд в редакцию министров, руководителя администрации президента, генерального прокурора или самого президента воспринималось как само собой разумеющееся.

Но к концу девяностых четвертая власть стала все больше раздражать три остальные, и у Игоря Голембиовского начался очередной этап борьбы за независимость. В марте 97-го премьер Черномырдин обиделся на «Известия» за то, что газета перепечатала из французской «Монд» заметку о личном состоянии Виктора Степановича, оценив его в несколько миллиардов долларов. На обиду премьера чутко среагировал олигарх Алекперов, а «Лукойл» к тому времени скупил на рынке более 30 процентов акций «Известий». Олигарх собрал пресс-конференцию и заявил, что снимет Голембиовского. На защиту своего Главного поднялся почти весь журналистский коллектив, возмущенный вмешательством олигарха в редакционные дела. Началось стремительное и жаркое противостояние, в котором «Лукойл» не жалел сил и средств, а «Известия» – аргументов и фактов. Но силы были неравны. У редакции – 23 процента акций, газетные полосы и несгибаемый Главный. У «Лукойла» – крупный пакет, огромные средства и тень обиженного Черномырдина за спиной услужливого Алекперова. Чтобы спасти газету и своего Главного, мы стали искать сторонников и поддержки. Нашли Потанина. Он пообещал помочь и откомандировал в редакцию своих «смотрящих» – Кожокина и Горяинова. «Смотрящие» дневали и ночевали в кабинете Голембиовского, демонстрируя бесконечную готовность пасть в борьбе за свободу слова. Природное кавказское благородство Игоря Несторовича сыграло с ним злую шутку – он не сумел разглядеть в людях, протянувших руку помощи, откровенных циников, заносящих вторую руку для удара. Он был слишком интеллигентен и честен сам, чтобы сомневаться в честности тех, кто пришел к нему в дом. И ошибся. А вместе с ним и все те, кто стоял с ним рядом. Воспользовавшись доверием, потанинцы завладели акциями редакции, скупили с нашей помощью оставшиеся на рынке, и как только в их руках оказался контрольный пакет – «кинули» Голембиовского и его команду. Потанин еще лгал на встрече с коллективом, что акции вернут, что Главного поддержат, что все договоренности будут соблюдены, но уже через несколько дней те самые Кожокин и Горяинов вместе с лукойловцами проголосовали на совете директоров за снятие Голембиовского. И мы поняли, что проиграли. Победители стали предлагать ему какие-то почетные должности, «смотрящие» стали звать в советники к Потанину, обещая золотые горы и сытую старость, но Игорь Несторович сложил в свой «дипломат» личные бумаги, взял памятный зонт с логотипом «Известий» и молча ушел по темному длинному известинскому коридору. А все восемь редакционных этажей, даже не вышедших с ним попрощаться, так и не поняли, что теряют не просто своего самого свободного Главного, а теряют свои самые свободные «Известия».

Но он был не одинок. Вместе с ним уходили журналисты, редакторы отделов, его заместители, сотрудники верстки, корректоры и даже водители. Это был поразительный исход в никуда целой команды людей, объединенных лишь одним – глубочайшим доверием к своему Главному. Мы уже придумали вместе с ним «Новые Известия», мы решили сохранить своего читателя, сохранить свободолюбивый известинский дух на страницах своей будущей независимой и честной газеты, но мы уходили в никуда. И только магнетизм его имени, его авторитет и его незапятнанная репутация сумели совершить невозможное. Нашлись и деньги, и здание, и огромное число журналистов из других газет, готовых влиться в команду Голембиовского. Все полагались только на него – и те, кто выделил огромные деньги, и те, кто, бросив насиженные места, решился все начать с нуля. С таким капитаном не страшно было отправляться в любое плавание. И при любых штормах.

В августе 97-го мы еще собирались в Пушкинском сквере, не имея ни крыши над головой, ни внятной концепции будущей газеты и ни копейки денег. Но цель уже была поставлена – к 1 ноября должен выйти в свет первый номер «Новых Известий» Игоря Голембиовского. Вряд ли кто-нибудь из нас тогда мог похвастать уверенностью в том, что эта цель осуществима. Мы все смотрели на него. И надеялись – он сможет! 27 октября 1997 года на праздничном вечере в банкетном зале столичного отеля Marriott Игорь Голембиовский презентовал первый номер газеты «Новые Известия». И к нему снова пришли известные политики, писатели, режиссеры… Российская элита вновь признала его мужество, талант и профессионализм. А российское общество констатировало, что в неравной известинской войне победу в конечном итоге все же одержал Голембиовский, потому что «кидалы» прихватили активы, но остались без репутации, а Игорь Голембиовский остался без активов, но сохранил свое безупречное имя. И команду.

Первые наши планерки в «Новых Известиях» Игорь Голембиовский (в центре) проводил еще на стройплощадке.
Фото: ВАЛЕРИЙ ЯКОВ

Эпоха Голембиовского в «Новых Известиях» была, пожалуй, самым ярким временем нашей газеты, так же, как и его эпоха в «Известиях». Это как последний глоток свежего воздуха, как последний глоток воды, как последняя любовь… Редакция наэлектризована зажигательным драйвом, лучшие перья рвутся к нам в штат, ничто не ограничивает наши порывы и фантазии. На нас косятся со скепсисом и иронией, потому что мы – первая ежедневная цветная общественно-политическая газета в стране. А цвет в ту пору все еще казался уделом бульварной прессы. Но ведь на цвет решился сам Голембиовский. Значит, за этим что-то есть? Несколько лет спустя все ведущие издания стали цветными. И уже никто по этому поводу не иронизирует. Но никто и не вспоминает, что первым рискнул Голембиовский.

Он делал газету, как жил, – открытую, ироничную, острую. Для нас не было запретных тем, имен и должностей. Чиновники, коррупционеры и проходимцы всех мастей ожидали каждого номера «Новых Известий» с большей тревогой, чем старых «Известий». Они слишком хорошо знали – звонить Голембиовскому и давить на него бесполезно. И его журналистам тоже, потому что он их прикроет. Бесполезно было звонить и инвесторам газеты, потому что они лишь разводили руками – это же, дескать, Сам Голембиовский!

С ним потрясающе интересно работалось, и зажигающе хорошо отдыхалось. В редакционном дворе стало традицией по любому поводу разводить мангал и устраивать веселые вечера шашлыков. В редакционном буфете к каждому празднику придумывались остроумные капустники, героями которых становились все без исключения. Включая и Игоря Несторовича. Он никому не уступал в остроумии, ироничности и открытости. А в самый разгар общего веселья, дипломатично удаляясь, обычно бросал на прощание: «Ну ладно, зажигайте дальше, только дом не сожгите».

Всегда безупречно элегантный и обаятельный, он был постоянным любимцем не только редакционных дам, но как-то умудрялся не слишком злоупотреблять таким вниманием. Он был в общении на «вы» почти со всеми, включая самых юных практикантов, но даже начинающий репортер мог в любое время зайти к нему в кабинет за советом и чувствовал, что с ним говорят на равных.

В 99-м судьба могла совершить еще один резкий поворот в его биографии и в судьбе его команды. Голембиовского пригласил к себе молодой премьер Владимир Путин. После короткой беседы премьер предложил Голембиовскому подумать о возможном назначении на пост главного редактора «Российской газеты». Игорь Несторович отказываться не стал, но выдвинул три условия – сохранение команды, сохранение зарплат и отсутствие запретных тем и имен. Премьер согласился и предложил подождать официальных процедур. Но вскоре сам Путин становится исполняющим обязанности президента, и тема «Российской газеты» отходит на дальний план. Тем более что и целый ряд «доброжелателей» старательно акцентировали в верхах внимание на неуправляемость свободолюбивого Главного.

Несколько лет спустя силы Игоря Голембиовского подорвал неожиданный инсульт. Начались проблемы и с инвестициями, потому что главный инвестор Борис Березовский вынужденно и безнадежно эмигрировал. Биться и за газету, и за свободу слова, и за независимость своих журналистов становилось все сложнее. Он был по-прежнему почитаем, уважаем и любим, но за окном набирала мощь новая журналистика – развлекательно- угодливо- циничная. Достоинство и принципиальность Голембиовского становились все более несовременными. Он это чувствовал, понимал и не хотел мириться. Он даже попытался запустить еще один проект под названием «Русский курьер», и на какое-то время эта идея казалась успешной. Но сил оставалось все меньше. И все меньше людей из былой команды…

Когда неожиданно и трагично ушел из жизни его ближайший товарищ и потрясающий публицист Отто Лацис, Игорь Голембиовский потерял последнюю надежную опору в этом стремительно и неузнаваемо меняющемся журналистском мире. Настоящий Главный эпохи свободы слова оставался последним свободным Главным ушедшего века. И уже сейчас, уже в этом прагматичном веке, перестав быть по должности, по возрасту, по состоянию здоровья просто главным, он все же сумел, несмотря ни на что, остаться Свободным. И был свободным до последнего вздоха.

Два года назад, отмечая 10-летний юбилей «Новых Известий», мы представили нашего первого главного редактора Игоря Голембиовского к высшей журналистской награде – Почетному Знаку Союза журналистов России «Честь. Достоинство. Профессионализм». К сожалению, здоровье не позволило Игорю Несторовичу приехать на наш праздник в Кремлевский дворец, и Союз журналистов передал награду его супруге – Анне Петровне. Но в это время на экране Кремлевского дворца шел короткий фильм об истории нашей газеты. И около пяти тысяч гостей получили возможность увидеть, как уходит из своего кабинета по темному коридору на Пушкинской Игорь Голембиовский. Как он поднимается в новый дом, как проводит первые планерки и как запускает в свет новую газету. Пятитысячный зал после этого фильма взорвался аплодисментами, когда прозвучало имя Голембиовского, а его награду передавали жене. В зале, наверное, не было ни одного человека, который бы не понимал, что более точной и заслуженной награды просто не могло бы быть, потому что «Честь. Достоинство. Профессионализм» – это все он: наш Главный Игорь Голембиовский.

Президент России Дмитрий МЕДВЕДЕВ:
– Игорь Голембиовский был блестящим журналистом, открытым и доброжелательным человеком. Яркий талант публициста, умение собрать вокруг себя команду единомышленников и гражданская позиция снискали ему высокий авторитет в медиасообществе страны. Люди, работавшие с Голембиовским и в газете «Известия», и в других российских изданиях, уважали его за глубокую порядочность, ответственное отношение к делу и требовательность к себе. Уход из жизни Игоря Несторовича Голембиовского – большая утрата для всех, кто знал и ценил этого замечательного человека. Добрая и светлая память о нем навсегда сохранится в наших сердцах.

Председатель Союза журналистов России Всеволод БОГДАНОВ:
– Мы безусловно очень сожалеем о случившемся. Он был одним из ярких и самобытных людей. История его жизни и творчества – это яркий сюжет для целого романа. Как руководитель газет, Игорь Голембиовский имел как успехи, так и частично неудачи. К сожалению, он в последние годы имел серьезные проблемы со здоровьем, но он все смог достойно пережить.

Исполнительный вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Александр МУРЫЧЕВ:
– Уход из жизни Игоря Голембиовского – большая потеря для российского медиасообщества, а также для всех, кто ценит, любит и понимает яркий газетный стиль, изысканную, глубокую и качественную аналитику. Уровень его работы и понимания роли СМИ в современном мире останутся примером высокого профессионализма и самоотдачи.

"