О сговорах и соглашениях

Новый Закон о защите конкуренции (Федеральный закон от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции») действует около года, а поправки в КоАП РФ, установившие административную ответственность за данный вид правонарушений, вступили в силу только несколько месяцев назад. Правоприменительная практика по данной категории дел еще только формируется. Поэтому обратим внимание на те недавние изменения и тенденции в области антимонопольного регулирования, которые касаются вопросов соглашений и согласованных действий хозсубъектов. Это актуально, ведь роль данного регулирования возрастает, ответственность ужесточается, а российские организации и предприниматели еще только учатся жить по законам цивилизованного рынка. Как показывает практика, для многих бизнесменов понятия «добросовестное рыночное поведение» и «честная конкурентная практика» малознакомы.

Впервые в российской практике антимонопольное ведомство сумело доказать факт сговора лишь несколько лет назад (нашумевшее дело о сговоре на бензиновом рынке северной столицы). Нарушителей привлекли к административной ответственности и обязали перечислить незаконно полученную от завышения цен прибыль в бюджет. Хотя прецедент был создан, но столь масштабные дела в антимонопольном ведомстве долгое время не рассматривались. Лишь с 2004 г. ситуация начала меняться. Участники сговоров начали получать предписания ФАС об устранении нарушений. Большинство нарушителей эти предписания исполняли (изменяли условия соглашений, корректировали цены). Но некоторые хозсубъекты обжаловали акты антимонопольных органов в судах и, пользуясь дырами в действующем законодательстве, добивались отмены решений и предписаний.

До недавнего времени расследование и пресечение антиконкурентных соглашений, от которых страдают и представители бизнеса, и потребители, была одной из самых сложных задач для антимонопольных органов. Нормы старого закона были расплывчаты, стандарты доказательства факта соглашения – нечеткие. Например, не было законодательного определения соглашений и согласованных действий, ограничивающих конкуренцию, в связи с чем суды при рассмотрении дел, инициированных антимонопольными органами, предъявляли крайне жесткие требования к доказательствам, свидетельствующим о наличии соглашений.

В новом Законе о защите конкуренции законодатель учел и устранил многие препятствия для пресечения правонарушений и привлечения виновных к ответственности. В частности, ст. 8. определяет согласованные действия на товарном рынке. В отличие от соглашения такие действия не предполагают наличие устной или письменной договоренности между хозяйствующими субъектами о совершении определенных действий. Согласованность действий может достигаться путем повторения действий одного хозсубъекта одновременно или следом за другим хозсубъектом.

Ст. 11 устанавливает Запрет на ограничивающие конкуренцию соглашения или согласованные действия хозсубъектов. В соответствии с данной нормой недопустимы соглашения и согласованные действия на товарном рынке, а также координация экономической деятельности хозсубъектов физическими лицами, коммерческими и некоммерческими организациями, если это приводит или может привести, в частности, к «разделу товарного рынка по территориальному принципу, объему продажи или покупки товаров, ассортименту реализуемых товаров либо составу продавцов или покупателей (заказчиков)».

Например, антимонопольное ведомство сочло нарушением законодательства заключение соглашения, которое не допускает объявление выставок по аналогичной тематике в городах, где уже проводимым выставкам присвоены знаки некоторых выставочных профессиональных объединений. Это приводит к разделу выставочного рынка по территориальному принципу и созданию препятствий доступа на него другим организаторам выставок с аналогичной тематикой.

В той же статье говорится о «создании препятствий доступа на товарный рынок или выходу из товарного рынка другим хозяйствующим субъектам». Так ФАС России посчитала, что именно это положение закона было нарушено членами одного из выставочных сообществ, которые еще несколько лет назад на общем собрании приняли свой Кодекс профессиональной этики. Один из пунктов этого документа регулирует вопросы добросовестной конкурентной политики выставочных организаций. В частности, последним не дозволяется объявлять выставки «… по аналогичной тематике уже существующим и имеющим знаки ведущих выставочных профессиональных объединений (UFI, МСВЯ, Гильдии ВЯО МТПП) в рамках 60 дней до и после их традиционных сроков». Мнение чиновников антимонопольной службы не совпало с позицией авторов кодекса. ФАС указала, что включение в кодекс подобного положения создает препятствия доступа на выставочный рынок организаторам выставок с аналогичной тематикой.

Ст. 13 указывает на отдельные исключения из общих норм о недопустимости соглашений и согласованных действий. Но хозсубъектам применять положения указанной статьи следует с большой осторожностью. Как уже указывалось, правоприменительная практика пока только складывается и в большинстве случаев нельзя утверждать о том, что именно является нарушением, а что – нет.

Нарушение конкурентного законодательства опасно для любого государства с рыночной экономикой. Это давно осознали за рубежом. Например, законодательство Европейского союза предусматривает штраф в размере от 1000 до 50 000 евро за такие правонарушения, как непредоставление ходатайства о планируемом слиянии (поглощении), за предоставление недостоверных сведений по запросу антимонопольного органа, за отказ предоставить информацию. Кроме того, за осуществление слияния (поглощения) без уведомления или без разрешения антимонопольного органа страны–члена ЕС, на нарушителя налагается штраф в размере 10% его годовой выручки от реализации товаров (работ, услуг). Аналогичный штраф налагается за злоупотребление доминирующим положением, за участие в соглашениях (согласованных действиях), ограничивающих конкуренцию. А за неисполнение предписаний антимонопольного органа страны–члена ЕС штраф может достигать 100 000 евро в день.

В нашей стране долгие годы даже при самых злостных и серьезных нарушениях закона о конкуренции, последствия для нарушителей были минимальными. Обычно они ограничивались предписанием прекратить нарушение и в худшем случае нарушитель платил символический штраф. Максимальный штраф, который могли наложить на компанию-нарушителя, не превышал 5 тыс. МРОТ (для физических и должностных лиц суммы штрафов были намного скромнее). Низкие размеры санкций не возмещали ущерб государству и рынкам. Правда, для должностных лиц злостных нарушителей помимо административной предусмотрена и уголовная ответственность, но соответствующие статьи УК РФ не работают.

Весной этого года в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях были включены несколько новых статей, установивших ответственность за нарушение законодательства о конкуренции и существенно ужесточившие административную ответственность.

В частности, появилась ст. 14.32. «заключение ограничивающего конкуренцию соглашения или осуществление ограничивающих конкуренцию согласованных действий». Для нарушителей предусмотрены весьма жесткие санкции: для должностных лиц – штраф в размере от 170 до 200 МРОТ, либо дисквалификация на срок до 3 лет; для юридических лиц – от 1/100 до 15/100 размера суммы выручки правонарушителя от реализации товара (работы, услуги), на рынке которого совершено правонарушение. Сходный принцип исчисления штрафов соответствует практике применения антимонопольного законодательства в странах–членах ЕС и США. Столь высокие штрафы должны оказать серьезное сдерживающее воздействие на потенциальных нарушителей.

Для лиц, добровольно заявивших в антимонопольный орган о заключении противозаконных соглашений, о совершении недопустимых согласованных действий, отказавшихся от участия или дальнейшего участия в этих соглашениях и осуществления действий и предоставивших информацию о правонарушении, освобождается от административной ответственности по ст. 14.32 КоАП РФ. Кстати, такая практика применяется в Европе. Там 2/3 всех сговоров раскрывается с помощью программ сотрудничества, а в законах предусмотрено смягчение санкций или даже полное освобождение от ответственности, если компания окажет содействие в раскрытии незаконных соглашений.

До внесения законодательных изменений антимонопольному ведомству при расследовании нарушений бывало крайне трудно доказать наличие прямого ущерба и его размер. Права ФАС по сбору доказательств ограничены. Антимонопольный орган не может принудить кого бы то ни было давать показания, а организации и граждане, а порою и госорганы иногда не отвечают на запросы, предоставляют неполную или недостоверную информацию. Эти действия часто оставались безнаказанными, если не считать незначительных штрафов, которые порою налагали на нарушителей. Хотя закон предписывал милиции и другим органам оказывать помощь антимонопольному органу в получении доступа к информации и проведении других следственных действий, но реально получить такую помощь было не легко. Процедура отнимала много сил и времени. Хотя теоретически, обыски при расследовании дел о нарушении законодательства о конкуренции возможны (при участи местных правоохранительные органов), но на практике их проведение было и пока что остается большой редкостью. Процедура получения доказательств чрезмерно затянута, что оказывается на руку нарушителям. Они успевают подготовиться к проверке, уничтожив или сфабриковав доказательства. В последнее время ситуация изменяется. ФАС заключает соглашения о взаимодействии с силовыми ведомствами, а в структуре органов МВД формируются специальные подразделения, которые занимаются делами о нарушении законодательства о конкуренции.

Кроме того, усилена административная ответственность за не предоставление в антимонопольный орган сведений или предоставление заведомо недостоверной информации. Статьи эти работают, причем весьма успешно. Арбитражные суды, в которых нарушители пытаются обжаловать постановления органов ФАС о наложении крупных штрафов, чаще всего принимают сторону антимонопольного ведомства.

Лев АГЕЕВ, генеральный директор ВЦ «Мордовэкспоцентр»:
– Я, как генеральный директор ВЦ «Мордовэкспоцентра», являющегося членом РСВЯ, получил уведомление, что ФАС возбудила дело, и я в числе остальных членов Союза выступаю в качестве ответчика. Хотя в РСВЯ наша компания вступила в декабре 2006 года. Однако в 2004 году (тогда еще МСВЯ) принял Кодекс профессиональной этики, который не носит нормативно-правовового характера. Это свод правил и обязательств ЭТИЧНОГО осуществления выставочной деятельности и добросовестной конкуренции в выставочном бизнесе, ДОБРОВОЛЬНО принимаемых на себя выставочными организациями, членами РСВЯ. Этот документ – корпоративные правила игры. Причем их можно соблюдать, а можно не соблюдать, в зависимости от признания или непризнания своей ответственности перед коллегами по бизнесу, самим бизнесом, перед потребителями выставочных услуг и перед обществом.
Следовательно, «Крокус Интернешнл» волен не обращать внимания на эти правила. Да, со стороны Гильдии выставочно-ярмарочных организаций Московской торгово-промышленной палаты прозвучала критика в его адрес. Ну и что? Эта критика не порочила деловую репутацию компании, а просто констатировала факты, безусловно, известные руководству «Крокуса Интернешнл». Почему «Крокус Интернешнл» обратился с иском в ФАС спустя столько времени, непонятно. Зачем нужно доказывать, что «я самый сильный и живу по своим правилам», ведь и так понятно, что так было и будет. Критика со стороны коллег выставочной отрасли лишь хотела убедить руководство этой компании действовать более согласованно, сесть за стол переговоров и быть готовыми на приемлемый для бизнеса компромисс ради интересов участников и посетителей выставок.

Андрей Абросов, генеральный директор ЗАО «Красноярская ярмарка»:
– Гильдия и РСВЯ принимают свои законы и положения, актуальные именно для членов выставочного профессионального сообщества. И оно согласно их принимать. Конечно, это распространяется не на всех, но это принято профессиональным сообществом и уже потому достойно уважения.
Если во главу угла ставить интересы дела, то в первую очередь необходимо прислушиваться к мнению специалиста, который скажет, что одно массово посещаемое мероприятие лучше десятка мелких, слабо посещаемых. Эти законы приняты во всем мире. Так, например, работают выставочные компании Германии. Не учитывать этот факт только из-за наличия законодательства ФАС – идти нецивилизованным путем. Давайте учитывать опыт собственной истории, на котором иногда не грех поучиться: большую сезонную ярмарку с участием многих губерний ни по каким параметрам нельзя сравнивать со станционными ярмарками. Выставочная деятельность должна опираться на свои собственные законы под патронажем государства. Это серьезный бизнес, требующий профессионального подхода, и он не укладывается в рамки общего законодательства ФАС, касающегося всех видов бизнеса.

Андрей Лапшин, президент ЗАО «MVK»:
– Кодекс профессиональной этики, на который ссылается ФАС, не предписывает жестких правил, его название говорит само за себя. Каждый член Гильдии или РСВЯ без какого бы то ни было давления решает вопрос – подписывать его или нет. Мы, например, не подписывали этот документ, но это не значит, что мы не согласны со многими его положениями.
Кодекс отвечает одной из главных задач выставочного сообщества: развитию и расширению бизнеса всех его членов. Именно принятие единых правил и стандартов позволяет это сделать. Кстати, если внимательно прочитать Закон о защите конкуренции, то можно увидеть, что к недобросовестной конкуренции, против которой он направлен, относятся «любые действия хозяйствующих субъектов, которые противоречат требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам – конкурентам либо могут нанести вред их деловой репутации». Таким образом, я считаю, что Кодекс полностью соответствует духу упомянутого закона.
Теперь о так называемых «нарушениях». В заявлении ФАС сказано, что «ограничения по срокам проведения выставок с аналогичной тематикой (60 дней до и после выставки организатора, отмеченной некими знаками) приводят к тому, что в год помимо выставки, отмеченной знаками, возможно проведение только еще двух выставок». Любой школьник легко сосчитает, что остается еще не 2, а 5 вакантных мест для конкурирующих выставок, а с учетом «сезонности» – минимум 4.
Несведущим людям может показаться, что ограничение на количество выставок все-таки присутствует. Но сколько выставок «вынесет» бюджет среднего предприятия? Даже те организаторы, у которых есть возможность снижать цены на площади ниже коммерчески обоснованных, должны учесть транспортные, командировочные, рекламные и другие расходы участника, которые могут превышать стоимость площадей в несколько раз. Так что 5 выставок в год – даже слишком много. Таким образом, данное положение Кодекса принято прежде всего во благо предприятий – участников.
Мы считаем муссирование вопроса о противозаконности Кодекса профессиональной этики на уровне ФАС бессмысленным и ненужным. Всем членам Гильдии и выставочного сообщества прежде всего нужно уметь договариваться и действовать адекватно рыночным условиям.