«То погружение стало для меня тринадцатым»

– В родном КБ вам на радостях премию выписали. Много?

– Шесть тысяч четыреста рублей – в размере месячного оклада.

– Не густо для заместителя генерального конструктора одного из ведущих КБ в стране. Поэтому вы в свои 59 лет мотаетесь «за длинным рублем» на Камчатку?

– Я уже пятый год по нескольку месяцев провожу на Камчатке как замначальника экспедиций Тихоокеанского флота по научной работе. В моем договоре черным по белому записано: «Прошел курс водолазной подготовки». Поэтому могу спускаться под воду. Августовское погружение, кстати, стало для меня тринадцатым. А денег нам больших не платят: оклад плюс командировочные – очень маленькие.

– И вы за эти деньги рискуете жизнью?

– Работа очень интересная. Помните: «А я еду, а я еду за туманом…»? Это про меня.

– Когда вы поняли, что с батискафом что-то случилось?

– Когда в иллюминаторе неожиданно возник стальной трос. И почти сразу же отказал задний винт аппарата. Как потом выяснилось, на него намоталась капроновая сеть.

– Связи у вас не было?

– Мы сами сделали ее односторонней – экономили электричество. Первым делом сообщили о бедствии. Потом уже ничего не передавали, только слушали, что творится наверху.

– Сообщалось, что на батискафе почти совсем не было пищи и воды. Как же вы решились на погружение?

– Сами виноваты – припасов взяли в обрез. По плану мы должны были провести под водой максимум пять часов. Никто ведь не предполагал, что случится такое. Самое ужасное, что у нас не хватало воды. Чтобы растянуть небольшой запас жидкости, делали три раза в сутки по глотку. Плюс утром и вечером – сухарики. Но больше всего мучил не голод, а холод. Температура воздуха внутри батискафа – пять градусов тепла. Все, кроме вахтенного, жались спинами друг к другу – грелись. Даже перевернувшись со спины на бок, приходилось еще 20 минут дыхание восстанавливать. Из-за этого даже говорили шепотом.

– Было много разговоров о том, что командование Тихоокеанского флота страшно боялось огласки инцидента.

– Шум поднялся только после того, как жена одного из моряков рассказала об аварии местной журналистке. Министерство обороны поставили в известность только на второй день. Благодаря огласке и стали привлекать зарубежных спасателей. Кстати, насколько мне известно, эту журналистку власти сегодня пытаются всячески прижать.

– О чем вы думали, лежа в батискафе?

– Гнали мрачные мысли, шутили, как могли. Старший мичман Сергей Белозеров, например, раньше работал барменом. «Кафе «У Сереги» приветствует вас, джентльмены!», – говорил он всякий раз, выдавая остатки сухарей. – Сухарики заказывали?». Я, грешным делом, хотел заречься пить и курить, если спасут. Но вовремя передумал.

P.S. Редакция «НИ» будет и дальше следить за расследованием инцидента с батискафом АС-28.

ПРЕЗИДЕНТ НАГРАДИЛ МОРЯКОВ С БАТИСКАФА И ОТПРАВИЛ В ОТСТАВКУ ГЛАВКОМА ВМФ

Владимир Путин подписал указ «О награждении орденом Мужества» экипажа подводного аппарата АС-28, который потерпел бедствие у берегов Камчатки в начале августа, сообщила вчера пресс-служба главы государства. В частности, «за мужество и самоотверженность, проявленные при выполнении специального задания», награждены: старший мичман Сергей Белозеров; заместитель главного конструктора ОАО «Центральное конструкторское бюро «Лазурит» (Нижегородская область) Геннадий Болонин; старший лейтенант Александр Иванов; капитан 1-го ранга Валерий Лепетюха; капитан-лейтенант Вячеслав Милашевский; старший мичман Анатолий Попов; мичман Александр Уйбин.

Вчера же президент России Владимир Путин своим указом освободил адмирала флота Владимира Куроедова от должности главкома ВМФ и уволил его с военной службы. Президент назначил адмирала Владимира Масорина главнокомандующим Военно-морским флотом, освободив его от должности начальника Главного штаба – первого заместителя главнокомандующего Военно-морским флотом. Кроме того, Владимир Путин освободил контр-адмирала Александра Заику от должности заместителя командующего войсками и силами на Северо-Востоке.