Ванька-встанька

Есть, по крайней мере, один русский писатель, который утверждал, что мат спас ему жизнь. В революционные годы, оказавшись в орловском имении своей двоюродной сестры, Иван Бунин чуть не сгорел живьем. Мужики подожгли скотный двор вместе со скотиной, и какой-то огромный пьяный солдат-дезертир заорал, что Бунин – зачинщик пожара: давайте его в огонь! Но, пишет Бунин, «я стал еще бешеней орать на этого мерзавца матерщиной, и он растерялся, а за ним растерялась и вся толпа, уже наседавшая на меня, и я, собрав все силы, чтобы не обернуться, вышел из толпы и ушел из нее».

Я воспринимаю это не как чудо, а как недостаточную революционность тогдашнего народа: сегодняшняя толпа не испугалась бы бунинской матерщины. Вместе с Буниным почти вся интеллигенция прокляла тогда русский народ как хама, но потом незаметно реабилитировала его, объявив жертвой обстоятельств. Народ, кувыркнувшись как ванька-встанька, снова стал героем разных писателей. В 1990-е годы народ опять подкачал. В отличие от соседей из Восточной Европы и Прибалтики, он не воспринял либеральных реформ, предложенных сверху, и страна растерялась, не зная, что дальше делать. Народ на этот раз матом не крыли, но верхи, презрительно махнув на него рукой, приобрели моральное право самообогащаться, невзирая на нужды населения. К сегодняшнему дню Ванька-встанька вновь приобрел вид жертвы обстоятельств. Тихо встал вопрос, что с ним делать.

Как-то раз я сидел в компании с девушками из радио «Шансон», и те так гордились своим радио, удивляясь, что я не слушаю его, что я решил послушать: было впечатление, что радиостанцию захватили урки. На самом деле, радио хорошее – отражает народный вкус. Возможно, блатная психология – основная мораль Ваньки-встаньки, без которой ему не выжить. Но на блатной психологии державу не построить. Значит, Ваньку-встаньку надо начать потихоньку учить, прививать новые вкусы.

Как учить жертву обстоятельств? Ему надо прививать мысль, что он может гордиться своей страной, что у нее есть успехи. А какие-то известные телеканалы до недавнего времени работали только на катастрофичность российской ситуации, поддерживая мутное сознание Ваньки-встаньки как жертвы, и он с чувством благодарного мазохизма прилипал к экрану. Теперь ему в глаза и уши вставят другие клизмы. Раз Ванька-встанька – дикое, паразитическое существо, к которому липнет все дурное, ему нужны учителя, а не те писатели, которые пишут непонятно, да еще матом. Значит, их тоже надо сократить, хотя бы до прожиточного минимума. Но это только, на самом деле, программа-минимум, которая спонтанно рождается в коридорах власти. Ваньке-встаньке нужна пропаганда того, что он лучший Ванька-встанька в мире, и тогда он устыдится своей неблагообразности.

А когда это случится, надо вводить цензуру на все, и причем немедленно. Надо вводить цензуру на детективы, развлекательные журналы, желтую прессу и на радио «Шансон». Вместо всей этой дребедени Ванька-встанька должен знать, что он патриот великой страны, что он богоносец, как раньше. Тогда в третий раз на территории России возникнет государство слова. Первое жило идеей православия – самодержавия – Ваньки-встаньки и жило долго, пока Ваньку-встаньку не объявили передовым классом. Тогда он пошел сжигать живьем Бунина, но тот, неожиданно для своих поклонниц-курсисток, стал ругаться матом, отчего, уцелев, уехал в эмиграцию. Второй раз государство-слово воцарилось с идеей общенародного Ваньки-встаньки, что было тавтологично, но в пропагандистском смысле верно. Во второй раз уже, казалось бы, все получилось, но подвела западная технология, которая оказалась сильнее Ваньки-встаньки.

Теперь надо выдумать новое слово. Оно уже готово слететь с властных уст, и даже совсем не страшно, что Ванька-встанька отправится после этого в разряд стран третьего мира и лишится радио «Шансон», но вот беда: исламский терроризм, опять-таки западная технология не пускают. Так кому же надо сказать спасибо, а кому – пожалуйста за то, что Ванька-встанька еще немного пребудет без полной цензуры, да еще с родным по вкусу «Шансоном»?