Главный ревматолог Минздрава России академик Евгений Насонов

– Евгений Львович, обычный человек, далекий от медицины, считает ревматизм уделом лишь пожилых людей. Так ли это?

– Не просто не так, а с точностью до наоборот – ревматические заболевания довольно распространены в мире, это большая группа болезней, их около ста. Болеют ими и взрослые, и дети, к сожалению. Например, ревматоидный артрит чаще поражает женщин активного возраста: представительницы прекрасного пола болеют им в 2–3 раза чаще, чем мужчины, причем пик заболеваемости приходится на самый трудоспособный возраст – 30–55 лет. Есть спондилоартриты – то, что мы называем болезнью Бехтерева, это – удел молодых мужчин, подростков, им страдал писатель Николай Островский. Есть подагрический артрит – считалось, что это болезнь полных, активных мужчин среднего возраста. Но оказалось, что после 60 лет частота подагры и у мужчин, и у женщин одинакова.

Так что ревматические болезни распространены во всех возрастных группах, встречаются у очень пожилых людей и даже у новорожденных. Дети – особая категория наших пациентов. По нашим оценкам, сегодня в России около 60 тысяч детей страдают ювенильным идиопатическим артритом (ЮИА), это больше, чем детей с лейкозами. И среди них есть очень тяжелые, с неблагоприятным жизненным прогнозом. Маленькие пациенты – отдельное, очень ответственное направление деятельности ревматологов и педиатров, в «детстве» есть свои особенности и факторы развития болезни.

Все ревматические заболевания объединяет одно – хроническое воспаление, которое без лечения приводит человека к инвалидности и сокращению продолжительности жизни. Среди них ревматоидный артрит занимает особое место. По оценкам специалистов нашего института, сегодня в России около 700 тысяч больных ревматоидным артритом, что примерно в два раза больше, чем по статистике Минздрава РФ.

– Ревматоидный артрит относится к так называемым социально значимым заболеваниям. Поясните, пожалуйста, этот термин.

– Это те заболевания, которые приводят к существенному сокращению продолжительности жизни и ухудшению ее качества, они входят в число наиболее дорогих в лечении болезней. При отсутствии своевременной активной терапии пациент становится инвалидом в течение первых пяти лет с момента начала заболевания. Самые простые вещи – встать с постели, подняться по лестнице, выйти прогуляться на улицу – превращаются в настоящее испытание для такого человека. Поэтому наша главная задача – как можно раньше диагностировать болезнь и начать лечение, для чего сегодня у российских врачей есть все современные технологии. Сочетание двух факторов – ранняя диагностика и достаточно эффективная терапия, влияющая на воспаление, – позволяют добиться очень хороших результатов в плане ремиссии, сохранения трудоспособности и увеличения продолжительности жизни.

– Каковы основные факторы риска развития ревматоидного артрита?

– Считается, что есть два основных фактора – генетическая предрасположенность и внешняя среда: курение, избыточный вес, снижение уровня витамина D, ряд инфекций. Вся беда заключается в том, что болезнь начинается исподволь, и когда у человека уже появляются боли в суставах, то можно говорить о хроническом процессе. Ревматоидный артрит (РА) очень долго протекает бессимптомно, на начальном этапе нарушения можно выявить по лабораторным анализам, сделав УЗИ или рентген, но человек их не чувствует и не обращается к врачу.

– Может, стоит включить в диспансеризацию какие-то исследования для раннего выявления РА?

– Пока во всем мире вопрос так не стоит, речь идет только о программах, которые можно назвать пропагандой здорового образа жизни. Парадоксально на первый взгляд, но проблемы с зубами (пародонтоз) являются очень мощным толчком для развития РА.

– Очень часто от людей слышишь: «У меня артрит». А потом оказывается, что это вовсе и не артрит, а артроз или остеопороз. Люди путают названия… По каким симптомам можно распознать начинающийся ревматоидный артрит?

– Основной симптом ревматических заболеваний – боль, которая носит волнообразный характер: в один день она сильная, в другой ослабнет, может совсем пройти. Если она не очень мучительная, люди начинают заниматься самолечением, из-за чего картина смазывается, боль то появляется, то исчезает, и складывается впечатление, что ничего страшного, само все пройдет. В итоге к ревматологу человек попадает уже с хроническим, запущенным воспалением, с которым трудно бороться.

Для ревматоидного артрита характерна утренняя скованность, когда человек просыпается утром и не может держать чашку, ему трудно почистить зубы. Если это сочетается с болями и симметричной припухлостью мелких суставов на обеих руках – надо обязательно идти к ревматологу. Если все перечисленное сочетается с общим недомоганием, немотивированной слабостью, то очень вероятно, что это – «дебют» РА.

Трудно распознать ранний спондилоартрит. Вот молодой мужчина жалуется на боли в спине, но ведь это очень распространенное явление. Считается, что нет ни одного человека в мире, у которого когда-нибудь не болела бы спина. Как отличить механическую боль от воспалительной? Механическая усиливается при физической нагрузке: вы поработали на даче, подняли что-то тяжелое, и у вас заболела спина, «радикулит скрутил», как говорят в народе. Воспалительные боли возникают в покое – ночью, после длительного сидения за компьютером – появляется неприятное ощущение скованности и боли. А после физической нагрузки, причем умеренной, эти боли уменьшаются. Если такая боль сочетается с припухлостью периферических суставов, иногда с воспалением глаз, субфебрильной температурой, она может быть признаком «дебюта» спондилоартрита (болезни Бехтерева).

– Какие-то профилактические меры могут помочь снизить риск заболевания?

– Самые простые рекомендации: находиться в нормальной физической форме, так как избыточный вес повышает риск развития остеоартрита и остеоартроза; воздержаться от курения. В целом, необходимо более внимательно относиться к своему здоровью: воспаление и инфекция в полости рта, недостаток витамина D; избыточная физическая нагрузка, особенно в сочетании с гипермобильностью суставов, могут привести к раннему развитию остеоартроза тазобедренного, коленного сустава.

– Сколько врачей-ревматологов сегодня в стране?

– Ревматологов очень мало: на всю Россию – 1500 специалистов, включая детских врачей. Не хватает, конечно. Поэтому мы постоянно проводим обучающие циклы, школы ревматолога для терапевтов.

– Современная ревматология, как и онкология, кардиология, связывает большие надежды с новейшими препаратами…

– Инновационные препараты совершили настоящий прорыв в лечении ревматоидного артрита, который до их появления считался трудноизлечимым недугом, требующим длительной, часто пожизненной, терапии. Благодаря инновационным генно-инженерным биологическим препаратам мы можем остановить прогрессирование болезни, затормозить разрушение суставов, добиться стойкой ремиссии и предупредить инвалидность. Это ли не прорыв в лечении недуга, который калечит молодых, полных жизненных планов людей? Вопрос риторический…

Мы ждем от ученых появления еще более эффективных лекарств. Специалисты продолжают работать над тем, чтобы сделать лечение не только максимально эффективным, но и комфортным. Так, в России уже появились новые лекарственные формы генно-инженерных биологических препаратов для подкожного введения, которые более удобны для больных. Преимущества для врача и пациента очевидны. Кроме того, это позволит существенно сэкономить и ресурсы здравоохранения.

– А сколько это в цифрах?

– Это вопрос к специалистам по фармаэкономике. Есть разные данные о влиянии на качество и продолжительность жизни РА. Могу привести такой факт: если мы хорошо и правильно лечим нашего пациента, то потеря рабочих дней по нетрудоспособности у него такая же, как у людей, которые не болеют ревматоидным артритом. И сэкономленные государством деньги от того, что число дней на больничном снижается в 1,5–2 раза, могут быть эквивалентны стоимости дорогостоящего лечения.

– Во сколько сегодня обходится лечение одного больного с РА?

– Инновационная терапия обходится в среднем в 15–20 тысяч долларов на одного пациента. Сюда входит стоимость генно-инженерного биологического препарата, пребывание в стационаре, зарплата медперсонала.

– А сколько стоит протезирование и покрывается ли оно за счет государства?

– В среднем, 5–6 тысяч долларов, операция полностью покрывается за счет средств ОМС.

– Генно-инженерные биологические препараты для лечения РА входят в список жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов? Они уже доступны российским пациентам?

– Да, большое число этих препаратов для лечения ревматоидного артрита вошло в список, но покрывается это лекарственное обеспечение из двух источников – из средств ОМС и средств для инвалидов, но это уже региональный бюджет. И реальная ситуация в регионах сильно отличается, так как во многих субъектах просто нет денег. Бюджет «размазан», и многое зависит от взаимодействия врачей, органов здравоохранения и фонда ОМС.

Но есть еще одна проблема: базовый принцип существующего лекарственного обеспечения – доступность для инвалидов, которым получить лекарство проще, чем вновь заболевшему человеку. А наша главная задача – не допустить, чтобы человек стал инвалидом, спасти его от инвалидности и дать ему инновационные препараты именно на раннем этапе, чтобы приостановить быстрое прогрессирование жестокой болезни.