Posted 4 июля 2013,, 20:00

Published 4 июля 2013,, 20:00

Modified 8 марта, 05:05

Updated 8 марта, 05:05

Рок фестиваля

Рок фестиваля

4 июля 2013, 20:00
«Новые Известия» продолжают публикацию субъективного взгляда фоторепортеров газеты на «Объективную историю» нашей страны. В своем очередном фотовоспоминании Владимир МАШАТИН рассказывает о трагедии на рок-фестивале «Крылья», когда молодые террористки-смертницы совершили двойной теракт против таких же молодых фанатов ро

Десять лет назад, 5 июля 2003 года, в 14.35 у входа на летное поле Тушинского аэродрома, где проходил рок-фестиваль «Крылья», раздался хлопок взрыва бомбы из пластиковой взрывчатки, находящейся в поясной сумочке 20-летней чеченки Зулихан Элихаджиевой. Через 12 минут, в 14.47, раздался уже грохот взорвавшейся бомбы второй террористки-смертницы, Мариам Шариповой, в толпе у билетных касс музыкального фестиваля. Вместе с шахидками на месте взрывов погибли 12 человек, четверо умерли в больницах, 56 – были ранены. Ответственность за организацию теракта взял на себя Шамиль Басаев.

Я, фотокорреспондент газеты «Новые Известия», оказался на фестивальном Тушинском поле в 9 часов утра, когда милиция начала осуществлять досмотр и проход первых групп фанатов российского рок-н-ролла. Мимо меня проносились поклонники «Алисы» и «Чайфа», которые, чтобы оказаться в первых зрительских рядах, преодолевали расстояние в 800 метров от входных ворот до металлических ограждений сцены с олимпийскими результатами. Физически слабые фанаты трусили сразу к бесконечным рядам алюминиевых бочек пива, надеясь на жаре пивным блаженством компенсировать свою отдаленность от рок-звезд. Концерт начался в 10 часов утра. Покрутившись с фотоаппаратом пару часов у сцены и ознакомившись со списком рок-н-ролльных групп, я покинул фестиваль «Крылья», так как настоящий русский рок начинался только после обеда. Я двинулся на автомобиле в сторону Белорусского вокзала снимать еще одну субботнюю тему – открытие специальных касс по продаже железнодорожных билетов в Калининградскую область, так как Литва в то время чинила всевозможные препятствия транзитным российским пассажирам.

Мобильный звонок жены удивил меня: «Ты жив?!» Дальнейшая телефонная связь с семьей прервалась до вечера. Журналистский опыт подсказывал мне, что надо «рвать когти» обратно на фестиваль! Тем более что резко увеличилось количество воющих автомобилей «скорой помощи» и милиции по Ленинградскому проспекту в сторону области. В мчавшихся по пустому летнему шоссе «Жигулях», не останавливаясь, я накинул на плечи лимонный жилет «МЧС» и вынырнул из туннеля под каналом Москвы в районе Тушинского аэродрома. Бросив машину у обочины, размахивая камерой, я бегом «прорезал» три линии оцепления солдат-срочников на Волоколамке и оказался в «мертвой» зоне. Я увидел кровь, трупы и подумал, что, наверное, это теракт и что на все про все у меня минуты две-три, пока меня не выгонят из этого страшного места более серьезные люди или не арестуют фээсбэшники.

Так как я не знал, что случилось, и быстро бежал, одновременно снимая, я не увидел первую террористку-смертницу, умиравшую на асфальте. Я снимал дым, толпу, милицию и слышал крики, как оказалось, в зоне второго взрыва у подземного перехода в метро «Тушинская». Встретившись взглядом с удивленными глазами следователя Генеральной прокуратуры и услышав крик «ты кто такой?», я понял, что съемка закончена. Я развернулся, снял и скомкал яркий жилет, вынул из аппарата недоснятую катушку пленки и затерялся в толпе. Фотографии для Истории были спасены!

Спустя 10 лет после тушинских взрывов мне часто приходят в голову разные мысли по поводу этой трагедии. Прежде всего меня до сих пор удивляет уникальность той ситуации, при которой вся Москва знала уже о взрывах на фестивале, а 40-тысячная толпа поклонников рок-н-ролла находилась в счастливом неведении о теракте – пела, плясала, целовалась и поглощала пиво до девяти вечера! По окончании праздника тушинское поле тогда тоже напоминало место побоища, точнее – поПоища. Тела подростков, обездвиженные алкоголем, живописно располагались на плотном «снежном» ковре из пивных стаканчиков и белых бумажных тарелок.

Можно ли было в этом случае снова говорить об особом цинизме власти, разрешившей продолжение концерта, или в тот день правоохранительные органы проявили наконец высший профессионализм? Бесспорно, что слаженная и корректная работа московской милиции не позволила террористкам проникнуть на территорию рок-фестиваля «Крылья». Но думаю, что власть после теракта, как всегда, делала то, что ей было удобно, нисколько не опасаясь оценок общественного мнения. Милицейские начальники понимали, что в случае паники никто бы не смог спасти нетрезвую молодежь, бросившуюся к узким воротам металлической ограды вдоль Волоколамки – единственному выходу с аэродрома. Затоптанных трупов было бы больше, чем при теракте. К 16.15 представители ГУВД, мэрии и организаторы концерта выработали общий план действий. Было решено во время концерта насильно от сцены никого не отгонять, но всех, кто выходил охладить себя пивком за первое оцепление, обратно не пускать и направлять в сторону метро. К вечеру на Волоколамском шоссе было собрано 200 автобусов, которые развозили людей на соседние станции метро. Приняв это «циничное» решение, силовые органы действовали в дальнейшем абсолютно профессионально! Хотя из-за грохота колонок суммарной мощностью в 196 киловатт на фестивале не было слышно взрывов шахидок, милиция сделала все возможное, чтобы никто не узнал о действиях бригад «скорой помощи», развозящих людей по больницам и моргам в нескольких сотнях метров от сцены.

Отключение сотовой связи не позволило просочиться никакой информации о теракте на многотысячное поле фестиваля. Замолчавшие мобильные телефоны лишали предполагаемых сообщников террористов возможности вести переговоры и взорвать еще какие-нибудь бомбы. Через плотное оцепление из солдат и омоновцев на фестиваль «Крылья» не сумели прорваться и тысячи мам и пап фанатов русского рока, искавших повсюду своих детей.

Самое удивительное, мне кажется, в этой трагической истории последнего рокового фестиваля «Крылья» – это достойное и мужественное поведение всех звезд русского рок-н-ролла, поочередно выступавших на концерте после теракта. Звезды уже знали о трупах и раненых, но молчали и не могли позволить себе отказаться от выступления! Никто не струсил! Все понимали, что эта «игра в молчанку» была жизненно необходима тысячам участникам рокового концерта.

В тот далекий жаркий июльский день СУДЬБА испытала каждого из 40-тысяч поклонников тяжелого рока. КАЖДЫЙ, поочередно и неторопливо, прошел два этих роковых места будущих взрывов! Но «никто из них еще не знал, что вынужденная остановка…в сущности уже разделила их всех, или почти всех, на живых и мертвых» (Константин Симонов).

"