Вернуть человека

В деле по обвинению в терроризме студентки лингвистического факультета Пятигорского университета Зары Муртазалиевой много странного. И вся ее история похожа на детективный роман. Юная чеченка бежала в Москву от войны, от безработицы. В столичной мечети познакомилась с двумя русскими девушками, принявшими ислам. Как выяснилось, за подругами наблюдали спецслужбы.

Сотрудник РУБОП Саид Ахмаев, притворившись, что ухаживает за своей соотечественницей, предложил девушкам бесплатно пожить в комнате одного из московских общежитий, где за ними было установлено видеонаблюдение. Расшифровки разговоров об исламе легли в основу уголовного дела против Зары. Задержали ее за отсутствие регистрации, но в отделении милиции в сумочке неожиданно обнаружили взрывчатое вещество.

На суде сторона защиты отмечала нестыковки в доказательствах ее виновности. «Согласно материалам дела, 4 марта 2004 года у Муртазалиевой случайно был обнаружен пластит. Такая случайность противоречит тому факту, что девушка находилась под полным контролем УБОП, – писал в кассационной жалобе адвокат Владимир Суворов. – При задержании и личном осмотре, после того как Муртазалиева заявила, что два брикета, завернутые в фольгу, были ей подброшены сотрудниками милиции, у нее не взяли смывы рук и не сняли отпечатки пальцев, имеющиеся на упаковках брикетов. Не была проведена дактилоскопическая экспертиза упаковок из фольги. Более того, пластит, как основное вещественное доказательство, был полностью уничтожен, к делу приобщена записка о его уничтожении».

Кроме того, еще в самом начале процесса рассыпалась версия о том, что Зара проходила обучение в одном из лагерей подготовки террористов в Азербайджане: как выяснилось, таких лагерей в природе не существует.

Тем не менее девушку приговорили к 9 годам. В Чеченской Республике до сих пор нет колонии для женщин, и Зару отправили отбывать наказание в Мордовию, в Потьму.

Корреспонденту «НИ» довелось дважды ездить туда для встреч с Зарой. Краткосрочное свидание. Три часа. Зара поражает своей мудростью не по годам и великодушием. Она не держит зла на подруг, которые сначала оговорили ее, а потом на суде отказались от своих слов, признавшись, что дали показания под давлением оперативников. Не обижается она и на следователей, которые говорили Заре, что знают о ее невиновности, но вынуждены ее обвинять, потому что «люди подневольные». В колонии она много читает, занимается английским языком, йогой. Хотела изучать французский, но ей почему-то не передали самоучитель, который доброхоты прислали по почте.

Из тех редких писем, что доходили от нее, было понятно, что она считает каждый день, надеясь, что не придется отбывать весь срок: «Здесь абсолютно все, виновные и невиновные, проститутки и наркоманки, воровки, детоубийцы, аферистки, абсолютно все становятся в один ряд, с одинаковыми бирками, в одинаковой одежде, получают все один статус, получают одну пищу, одинаковые квадратные метры и мебель и живут одной надеждой – скорее освободиться... Мне кажется, что надежда – своеобразный маяк в море: вроде близко, а вроде далеко, вроде светит... Но верю, что надеяться нужно, это необходимо. Это как в стихотворении у Киплинга: «Умей мечтать, не став рабом мечтанья, И мыслить, мысли не обожествив...»

От Зары давно нет писем. Ее мать Тоита очень волнуется, потому что Зара больше двух месяцев не звонила ей из колонии (по закону осужденные имеют право пользоваться таксофоном). Нет вестей от Зары и у адвоката Марины Морозовой, которая на днях отправила ходатайство об условно-досрочном освобождении в Зубово-Полянский суд.

«Я надеюсь, что при вынесении решения суд обратит внимание на ходатайство заместителя председателя правительства Чеченской Республики и руководителя администрации президента и правительства Израйилова, – рассказала «НИ» адвокат Морозова. – В Чечне на правительственном уровне следят за судьбой Муртазалиевой и гарантируют ее социальную адаптацию и трудоустройство в республике. Уполномоченный по правам человека обещает предоставить Заре работу у себя в аппарате».

Четыре года неволи... Полтора десятка тысяч дней... Глава комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина уверена: Зара не представляет опасности для общества. «Очень важно, – говорит правозащитница, – что ситуация в Чечне изменилась. Пора облегчить это возвращение туда всем, кто не совершал насилия и не принес никому вреда. Не надо ломать жизнь девушке, которой трудно вынести столь долгое заключение. Цель наказания – не унижение человека, не уничтожение его личности, а возвращение обществу полноценного гражданина. Я уверена, что в случае Зары самое время проявить милосердие».