Недостреленные

Пропавшая записка

Редакция разыскала Дмитрия Маликова. Теперь он уже полковник, а не подполковник, слушатель Академии управления МВД РФ. При встрече мы ознакомили полковника Маликова с копией протокола его допроса. Изучив документ, полковник признал: это действительно протокол его допроса, на протоколе – его подписи. Изучив объяснительную записку майора Воронова, полковник Маликов заявил: «В ней изложены сведения, с которыми мы работали. На всех страницах – подписи Воронова. Мне его подпись хорошо известна».

Нас интересовало, как следствие отреагировало на сенсационные показания полковника Маликова.

– Никак! – ответил полковник. – Вначале следствие вообще не желало принимать такие показания.

– Как у Воронова и Колобова?

– Именно. Я обивал пороги Следственного комитета, но там категорически отказывались меня допрашивать.

– И чем мотивировали свой отказ?

– Занятостью, отпуском... В конце концов тем, что расследование дела приостановлено.

– Когда расследование приостановили?

– Летом 2007-го.

– А возобновили?

– Летом прошлого года. И только потому, что вмешался председатель комитета Госдумы по безопасности Владимир Васильев. Если бы не он, дело похоронили бы.

– Хорошо, дело возобновили, вас и Воронова с Колобовым допросили. Что дальше?

– Ничего!

– Что значит «ничего»? Люди, которых вы считаете причастными к ряду убийств, в том числе и к покушению на вас, арестованы?

– Нет.

– Но они допрошены?

– Нет.

– Ни Шогенов, ни Сайко, ни Слюсарь?

– Никто!

– На допросе вы сообщили: сразу же после покушения вы оказались в дежурной части областного УВД и в присутствии заместителя начальника Управления Декасова и начальника уголовного розыска УВД Головатого заявили, что покушение на вас организовали Шогенов и Сайко. Как они распорядились этой информацией?

– Я чувствовал, что умираю, поэтому сделал запись на листке перекидного настольного календаря. Записка бесследно исчезла.

– Из дела?

– Насколько могу судить, она туда вообще не попала.

– Выходит, ваше заявление, сделанное сразу же после нападения, никак не зафиксировано?

– Это сделали только сейчас. Многие сотрудники, которые тогда находились в дежурной части, подтвердили следствию мои слова. Но и это ничего не дало. Факты фиксируются, но никакие оперативно-разыскные мероприятия не проводятся.

– Чем вы это объясняете?

– Коррупцией, чем же еще? В Калининграде хорошо известно, кто из ключевых руководителей правоохранительных органов кого из криминальных авторитетов «крышует». Они дружат семьями, участвуют в совместном бизнесе, вместе проводят праздники и отдыхают за рубежом. Разве они дадут в обиду своих подопечных, от которых зависит их собственное благополучие? Но дело не только в этом. Если будут арестованы их криминальные друзья, вполне вероятно, что встанет вопрос и об их уголовной ответственности.

– Можно ли в таком случае говорить о том, что в Калининградской области возможности правоохранительной системы поставлены на службу криминалу?

– Я бы этого не стал исключать. По делу о покушении на бизнесмена Посаднева был допрошен заместитель начальника оперативно-разыскного бюро областного УВД Олег Коржос. Дело в том, что он активно общался со своим бывшим сослуживцем Михаилом Слюсарем – тем самым, который обвиняется в организации покушения на Посаднева и который стрелял в меня. Коржос заявил, что однажды Слюсарь поинтересовался у него, не смог ли бы он организовать наблюдение за одним человеком? Коржос ответил, что посмотрит, что можно будет сделать, но, как он утверждает, «смотреть не стал». Как должен был бы поступить один из руководителей секретного и едва ли не самого важного подразделения в системе оперативного поиска МВД, когда к нему с сомнительным предложением обратился такой человек, как Слюсарь? Ведь репутация бывшего майора заместителю начальника «всезнающего» подразделения наверняка была известна. Профессионал обязан был задаться вопросом: что задумал бывший майор? Коржос обязан был доложить своему руководству о своих подозрениях! Слюсаря необходимо было взять «в разработку». Не взяли. Почему? Я не исключаю, что секретное подразделение могли использовать в подготовке заказных преступлений. У меня есть основания для столь пессимистичных предположений. Возьмем хотя бы дело о покушении на Посаднева. Фактически оно раскрыто самим Посадневым. В деле столько доказательств: задержан киллер, найдено оружие, выявлен тот, кто нанимал киллера, установлен организатор. Тем не менее следствие шло так тяжело, что один из руководителей Следственного комитета по Калининградской области вынужден был обратиться к начальнику областного ФСБ. Он писал: у следствия возникли сомнения в объективности и беспристрастности сотрудников областного управления уголовного розыска, которые проводят оперативно-разыскные мероприятия по делу. В связи с этим Следственный комитет просит привлечь к оперативным мероприятиям сотрудников госбезопасности.

– Какова судьба ваших подчиненных – Воронова и Колобова?

– Колобова отправили в один из отдаленных сельских районов области. В отношении Воронова возбудили уголовное дело. Его обвинили в незаконном применении оружия, но суд оправдал его. В милиции Воронов больше не работает.

Лукавые ответы

Представленные «НИ» копии документов и беседа с полковником Маликовым поставили редакцию перед необходимостью задать некоторые вопросы руководству следственного управления (СУ) Следственного комитета России по Калининградской области и руководству областного управления внутренних дел. Редакция направила официальные письма на имя начальника СУ Сергея Бондаренко и начальника УВД генерала Сергея Кириченко. Ни тот, ни другой не ответили по существу ни на один из поставленных вопросов. Из пресс-службы УВД сообщили: все заданные редакцией вопросы относятся к компетенции следственного управления. Чтобы было понятно, насколько этот ответ соответствует действительности, мы вынуждены предать огласке письмо, адресованное генералу Кириченко.

«Уважаемый Сергей Андреевич!

Редакция «Новых Известий» изучает ситуацию, сложившуюся вокруг расследования уголовного дела, связанного с покушением в 2007 году на тогдашнего заместителя начальника УБОП при УВД Калининградской области подполковника Дмитрия Маликова. В связи с этим мы хотели бы получить ответы на следующие вопросы:

1. Как вы оцениваете ход расследования уголовного дела?

2. Насколько нам известно, Маликов дал официальные показания о том, что к организации покушения на него причастны его тогдашний руководитель Юрий Шогенов и лидер ОПГ «Ростовские» Александр Сайко, стрелял в него бывший майор милиции Михаил Слюсарь. Были ли эти люди допрошены? Если нет, то чем это можно объяснить?

3. Насколько нам известно, в протоколах допросов Маликова и некоторых других допрошенных бывших сотрудников УБОП содержатся сведения о том, что к убийству Эдуарда Баженова, возможно, причастен ваш заместитель Юрий Декасов. Кроме того, об этом же говорит в своем обращении к руководству Генеральной прокуратуры и Следственному комитету РФ гражданская жена Баженова Татьяна Иванова. Проверялась ли эта информация службой собственной безопасности?

4. По делу о покушении на бизнесмена Посаднева был допрошен заместитель начальника оперативно-разыскного бюро областного УВД Олег Коржос, активно общавшийся с бывшим майором милиции Михаилом Слюсарем, который обвиняется в организации покушения на Посаднева и который, возможно, стрелял в Маликова. Коржос заявил, что однажды Слюсарь поинтересовался у него, не смог ли бы он организовать наблюдение «за одним человеком»? Коржос ответил, что посмотрит, что можно будет сделать, но, как он утверждает, «смотреть не стал». Не проверялось ли руководство оперативно-разыскного бюро на предмет возможного участия в подготовке каких-либо преступлений?

5. Известно, что вы перемещаетесь по региону с внушительной охраной. Означает ли это, что в Калининградской области криминогенная ситуация настолько серьезная, что представляет опасность даже для руководителя вашего ранга?

6. Как бы вы оценили криминогенную ситуацию в Калининградской области за последние пять лет?»