30 лет с «Мимино»

На горном плато, утопающем в тумане, жмутся друг к другу утлые домишки. Вертолет намертво прикован к скале амбарным замком. Пилот гражданской авиации Валико Мизандари меланхолическим взглядом провожает двух сходящихся на лугу баранов. Эхо от столкновения гулко разлетается по ущелью. Перед глазами у него слепящий белизны лайнер с длинноногими стюардессами. Самая, пожалуй, выразительная немая сцена в фильме, знаменитом репликами главных героев.

Историю о деревенском летчике, который приковывает вертолет к дереву цепью, чтобы не украли, рассказал Данелии его друг Резо Габриадзе. Надо сказать, в начале съемок, кроме этой сцены и Вахтанга Кикабидзе, по словам режиссера, у него не было вообще ничего. Георгий Николаевич собирался снимать совершенно другое кино. Вместе с Викторией Токаревой они написали сценарий про сельскую девочку, влюбленную в пилота вертолета, который играет на трубе и сочиняет стихи. Фильм уже был запущен в производство. Но когда приятель напомнил режиссеру историю про вертолет на цепи, Данелия понял, что снимать про девочку и трубача уже не может. И в рекордные сроки написал новый сценарий.

На пике творческой формы Данелия снял, пожалуй, самый симпатичный фильм о тех, кого раньше деликатно называли «гостями столицы». Но в конце 70-х шутки из «Мимино» звучали на грани фола. Национальную тему поднимать не рекомендовалось. И вдруг выходит фильм, где половина шуток построена на коверканье «языка межнационального общения». Терпение кинематографического начальства лопнуло, когда телефонистка вместо грузинского города Телави соединила главного героя с Тель-Авивом. Для показа на ММКФ, где «Мимино» получил главный приз, эту сцену пришлось вырезать: у Советского Союза не было дипломатических отношений с Израилем. И все-таки «Мимино» не только подарил советскому кино трогательный комический дуэт Кикабидзе и Мкртчяна, но и сделал почти невозможное: у грузин на какое-то время стало модно иметь друга армянина.

А ведь шофера Рубика Хачикяна в фильме могло и не быть. Когда были написаны все сцены в Грузии, возник вопрос: когда Валико приезжает в Москву он один живет в номере гостиницы или с кем-то? Поселили с ним Евгения Леонова, эндокринолога из Свердловска, – интересно получается, поселили Фрунзика, – шофера из Ленинакана – тоже интересно. Решили Леонов – орел, Фрунзик – решка. Подкинули монетку, и выпала решка. И соседом Кикабидзе стал Мкртчян.

Наверное, проще не забивать себе голову подобными вещами, а просто смотреть, как врубелевским демоном сверкает глазами из-под кепки-аэродрома Вахтанг Кикабидзе, а Фрунзик Мкртчян с добрым прищуром изрекает восточные мудрости, половину из которых придумал сам актер.

НЕ ТОЛЬКО «ЛАРИСУ ИВАНОВНУ ХОЧУ» (менее известные цитаты из «Мимино»)

«Если где-нибудь его встретишь, не убивай. Очень тебя прошу. Знаешь, какое сейчас время… Не так поймут».

«В Европе теперь никто на пианино не играют, теперь играют на электричестве. – На электричестве играть нельзя, – током убьет. – Нет, они в резиновых перчатках играют».

«Что она хочет? – Ничего не хочет. Танцует».

«Я ему напишу: «Здравствуй, Валик-джан! А он скажет: «Вах! Как меня нашел?» И ему будет приятно».

«Ты и она не два сапога в паре!»

«Эта песня посвящается нашему другу из солнечного Дилижана!»