Неестественный отбор

В семье Вороновых семеро своих детей. Семья благополучная и имеет хозяйство: рядом с коттеджем обустроен сад, растут овощи, гуляют куры и индейки. Когда Галина и Виктор шесть лет назад взяли на воспитание троих больных и отстающих в развитии девочек, они даже купили козу, чтобы отпаивать дочек молоком. Шесть лет женщина выхаживала Машу, Дашу и младшую Настю, у каждой из которых было по шесть диагнозов. Теперь многие диагнозы врачи сняли. Счастье сломалось этой осенью. Настя упала на тренировке по бальным танцам и набила синяк. «Дети видели, что Настя упала сама. А в детском саду написали в опеку, и ребенка прямо из детского сада отвезли в реабилитационный центр. После этого Опекунский совет по городу Белгороду решает всех троих детей забрать», – рассказывает «НИ» председатель Белгородского регионального отделения Всероссийского сообщества «Много деток – хорошо!» Марина Ганичева. Приемная мать Галина Воронова в беседе с «НИ» путается в словах и едва сдерживает слезы: «Дети очень плакали, когда их забирали».

В психолого-педагогической характеристике Насти, данной детским садом (имеется в распоряжении «НИ») написано: «Жилищные условия хорошие, отношение к ребенку доброе». Чуть дальше про девочку сказано: «Нередко бывали ушибы из-за нескоординированных движений. В пространстве не ориентируется, внимание неустойчивое». Позже, по словам матери, сотрудники детсада стали настаивать, что девочку избили родители. Заведующая детсадом в беседе с «НИ» сообщила, что она «человек подневольный» и говорить ничего не может.

Директор белгородского Центра социальной помощи семьи и детям Ирина Севостьянова заявила «НИ», что «исполняла распоряжение главы администрации города», когда лишала Вороновых права опеки. Непонятно только, какое отношение к опеке детей имеет глава администрации. О том, как власти обосновали свое решение об отъеме детей, мы узнали от старшей дочери Вороновых: в распоряжении было написано, что при проживании в семье существует «непосредственная угроза жизни и здоровью» девочек. Между тем явная угроза их психическому здоровью – разлука с семьей. Марина Ганичева навестила детей в реабилитационном центре вместе с Вороновыми. «Увидев Вороновых, Даша и Маша бросились к ним на шею. Персонал грозился вызвать милицию. Настю три человека из персонала волоком тащили в дверь заведения, но она все равно рвалась из рук и кричала: «Пустите меня к маме!», – рассказывает Марина. Встретиться с детьми Вороновым позволили только раз. В остальных случаях малышки в слезах смотрели на маму из окон заведения, а персонал задергивал жалюзи.

Старшая дочь Вороновых – Наталья, юрист по образованию, за несколько месяцев до изъятия сестренок стала бороться за права усыновленных детей в Белгороде. Она выяснила, что по отношению к ним не соблюдается закон Белгородской области «О приемной семье». Например, ни одна семья не получала пособие на покупку школьных принадлежностей, а родителям не давали положенный по закону отпуск воспитателя в 42 дня. Наталья обратилась с этим в органы опеки. Спустя некоторое время в закон внесли изменения: продолжительный отпуск приемному родителю теперь не положен.

Как выяснили «НИ», случай Вороновых весьма расхожий. «Это массовая ситуация, когда по непонятным причинам органы опеки пытаются изъять детей, – говорит «НИ» председатель совета Всероссийской общественной организации «Сообщество многодетных и приемных семей России «Много деток – хорошо!» Татьяна Боровикова. – Специалистов опеки проинструктировали, как забирать детей, и они делают это по любому поводу: если ребенка заставляют мыть посуду или шлепают по попе».

В Ставропольском крае, Новосибирской, Белгородской и Ростовской областях в год по надуманным причинам отнимают не один десяток детей. «Это не маргинальные семьи, мы эти семьи хорошо знаем», – подчеркивает г-жа Боровикова. «Сейчас детей отбирают под видом их защиты от приемных родителей, – подтверждает исполнительный директор общественной организации «Право ребенка» Борис Альтшулер. – И это получает размах всероссийской кампании». По словам г-на Альтшулера, к работе с семьей нужно допустить психологов и социальных работников. Пока же органы опеки даже не советуются с ними, когда забирают ребенка из семьи.